– Выпьем за это! – первым отреагировал Врангель. Оставшиеся выразили осторожное сомнение.

– Ваше право не верить, господа, – не огорчился пионер авиации. – Прошу простить великодушно, документ я с собой не прихватил. Его видел Александр Михайлович, он же мне позволил взять одного «Морского витязя» на поиск северных земель.

Император кивнул в подтверждение.

– Держу пари, Пётр Андреевич, вы его пилотировали сами.

– Не удержался с. Зрение позволяет, вот читать уже тяжко.

Присутствующие представили мелкую тщедушную фигурку на фоне громадного четырёхмоторного гидросамолёта.

– Увы, в омывающих Империю северных морях я не смог отыскать ни новых земель, ни следов гиперборейцев. Повезло лишь в конце осени, когда пришла пора сворачиваться. Я с трудом совершил спуск и взлёт на вытянутом озере в Русской Лапландии, местные называют его Сейдозером, святым местом. Оно длинное, шесть или семь вёрст, но местами мелкое и скалистое, спускаться на него – чистый цирк и опасение голову сломать. Там много чего видел – статуи, наскальные рисунки.

– Это и есть следы пресловутой древней цивилизации? – недоверчиво спросил Великий Князь.

– Не думаю. Гиперборейцы были великим народом, как мне хочется верить. На Сейдозере – совершенный примитив. Рискну предположить, что это дело рук или одичавших, сосланных членов племени, точнее – их потомков, либо жалкое подражание туземцев развитому народу. Так что следы есть, но увы – косвенные. Зато… – Самохвалов снова сделал паузу, чуть утомляя некоторой наигранностью. Сказывался возраст и желание произвести впечатление на слушателей после месяцев затворничества. – Зато я получил образцы письменности, похожей на иероглифическую. И некоторые из них разительно похожи на значки с карты Антарктиды Пири реиса.

– Не томите, Пётр Андреевич. Где они? Со стороны Атлантики, обозначенной, по мнению Шпеера и Зальцмана, на известном им обрывке турецкой карты? То есть Антарктический полуостров и Земля Королевы Мод? – подтолкнул пожилого оратора Колчак.

– С противоположной – Земля Виктории. Открыта около девяноста лет назад, известна горным хребтом, выходящим близко к побережью. Значки показывают, что в этом месте практически нет шельфовой зоны, материковая плита обрывается в глубину. Стало быть, под водой можно пройти к скальному основанию континента, который не покрывался льдом и не изменился тысячи лет. Понимаете, господа? Ежели гиперборейцы оставили на карте метки своего присутствия, бездумно переписанные еллинами и османами, там до сих пор может находиться нечто замечательное.

– Не тяните уж, говорите что предлагаете, – поторопил и Государь, подкручивая по привычке лихой гусарский ус.

– Научную экспедицию к Антарктике силами Русского Императорского флота! – торжественно заключил Самохвалов.

– Так времени мало. Конец апреля уже, – засомневался Брусилов. – Успеем?

– Запамятовали вы, Алексей Алексеевич, привыкнув в северном полушарии воевать, – просветил Император своего Военного министра. – В Антарктике зима только начинается. А подготовить, оборудовать по научному корабли – времени в достатке, чтобы в ноябре достигнуть Земли Виктории. Опять же, на следующий год празднуем столетие похода Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева, Антарктиду открывших.

Некоторое смущение накрыло беседку. Как можно говорить об открытии, если материк был уже на карте начала XVI века? Но и подвиг русских путешественников грешно умалять.