|
Вдобавок в овчарне распоряжалась мадмуазель Бийо, а приказания, полученные из ее уст, были уже не приказания. Но Катрин, со своей стороны, также пеклась о достоинстве Питу. В тот же вечер, когда юноша подошел к ней узнать, в котором часу нужно ему завтра встать, чтобы выйти в поле вместе с пастухами, она ответила, улыбаясь: - Никуда идти не нужно. - Отчего же? - изумился Питу. - Я объяснила отцу, что вы получили слишком хорошее образование, чтобы исполнять такую черную работу; вы останетесь на ферме. - Ах, как хорошо! - воскликнул Питу, - значит, я смогу все время быть рядом с вами. Питу высказал свою заветную мысль исключительно по простоте души и тут же залился краской. Катрин с улыбкой потупилась. - Ах, простите, мадмуазель, я сам не знаю, что говорю, не сердитесь на меня, - сказал Питу. - Я вовсе не сержусь на вас, господин Питу, - отвечала Катрин, - вы ведь не виноваты, что вам приятно быть рядом со мной. Они помолчали. Ничего удивительного: в немногих словах бедные дети сумели так много сказать друг другу. - Но, - продолжал Питу, - не могу же я оставаться на ферме, ничего не делая; что я буду делать? - То же, что делала я: вести счета, рассчитываться с работниками, записывать приход и расход. Вы ведь умеете считать? - Я знаю все четыре арифметических действия, - гордо ответствовал Питу. - На одно больше, чем я, - сказала Катрин. - Я никогда не могла одолеть четвертого. Видите, мой отец только выиграет, заполучив такого счетовода, как вы; а раз мы с вами тоже выиграем, значит, в выигрыше будут все без исключения. - А что же на этом выиграете вы, мадмуазель? - Я выиграю время и потрачу его на то, чтобы сшить себе новый чепчик и стать более красивой. - Ах, - сказал Питу, - по-моему, вы и без чепчиков такая красивая! - Возможно, но это уже вопрос вашего личного вкуса, - засмеялась девушка. - Не могу же я ходить по воскресеньям на танцы в Виллер-Котре с непокрытой головой. Это могут себе позволить только знатные дамы, которые пудрят волосы. - А по-моему, ваши волосы гораздо красивее без пудры, - сказал Питу. - Ладно-ладно, вы, я вижу, пустились делать мне комплименты. - Нет, мадмуазель, я не умею делать комплименты; у аббата Фортье этому не учили. - А танцевать вас учили? - Танцевать? - изумился Питу. - Да, танцевать. - Танцевать! У аббата Фортье! Помилуй, Боже, мадмуазель... Что вы такое говорите! - Значит, вы не умеете танцевать? - Нет, - сказал Питу. - В таком случае в воскресенье вы пойдете со мной на танцы и поглядите, как танцует господин де Шарни; он это делает лучше всех молодых людей в округе. - Но кто такой господин де Шарни? - спросил Питу. - Владелец замка Бурсон. - - И он будет танцевать в воскресенье? - - Конечно. - С кем? - Со мной. Сердце Питу невольно сжалось. - Так, значит, это для того, чтобы танцевать с ним, вы хотите быть красивой? - Чтобы танцевать с ним или с кем-нибудь другим, со всеми. |
