|
- Кроме меня. - А почему бы и не с вами? - Потому что я-то не умею танцевать. - Вы научитесь. - Ах! Если бы вы, мадмуазель Катрин, согласились показать мне, как это делается, я научился бы гораздо скорее, чем глядя на господина де Шарни, уверяю вас. - Там поглядим, - сказала Катрин, - а пока пора спать; спокойной ночи, Питу. - Спокойной ночи, мадмуазель Катрин. В том, что узнал Питу от мадмуазель Бийо, было и хорошее, и плохое; хорошее заключалось в том, что из пастуха его повысили до письмоводителя; плохое - в том, что он не умеет танцевать, а г-н де Шарни умеет; по словам Катрин, он танцует даже лучше всех остальных. Ночь напролет Питу видел во сне г-на де Шарни тот танцевал, и выходило это у него прескверно. Назавтра Питу под руководством Катрин принялся за работу и очень скоро сделал потрясающее открытие: с иными учителями ученье - на редкость приятная штука, г прошло и двух часов, как он постиг все, что требовалось. - Ах, мадмуазель, - сказал он, - если бы латыни меня учил не аббат Фортье, а вы, я наверняка никогда не употреблял бы варваризмов. - И стали бы аббатом? - И стал бы аббатом. - И вас бы заперли в семинарию, куда нет входа женщинам? - Скажите на милость, мне это и в голову не приходило, мадмуазель Катрин... В таком случае я не хочу быть аббатом. В девять утра на ферму возвратился папаша Бийо; уехал он, когда Питу еще спал. Каждый день в три часа утра фермер провожал в путь своих лошадей и возчиков; потом до девяти объезжал поля, дабы убедиться, что все работники на своих местах и заняты делом; в девять он возвращался к завтраку; а в десять снова уезжал; в час наступало время обеда, а после обеда он опять осматривал свои владения. Поэтому дела у папаши Бийо шли превосходно. По его собственным словам, ему принадлежали 60 арпанов земли под солнцем и тысяча луидоров в тени. Более того, вполне возможно, что если бы посчитать получше, если бы подсчетами этими занялся Питу и если бы Присутствие мадмуазель Катрин или мысли о ней не слишком развлекали его, выяснилось бы, что число арпанов и луидоров несколько превышает названное. За завтраком фермер предупредил Питу, что первое чтение книги доктора Жильбера состоится послезавтра, в десять утра, в Риге. Питу робко заметил, что десять утра - время мессы, но фермер возразил, что нарочно выбрал этот час, дабы испытать своих работников. Как мы уже говорили, папаша Бийо был философ. Он ненавидел священников, которых считал апостолами тирании, и, если ему представлялась возможность столкнуть один алтарь с другим, он спешил ею воспользоваться. Госпожа Бийо и Катрин попытались было возразить главе семейства, но фермер ответил, что женщины, если хотят, могут отправляться к мессе, потому что религия - дело женское, что же касается мужчин, то они, если желают по-прежнему работать у папаши Бийо, будут слушать сочинение доктора. У себя дома философ Бийо был настоящий деспот: одной Катрин дозволялось поднимать голос против его распоряжений, да и то, если фермер в ответ хмурил брови, умолкала и она. Впрочем, Катрин решила извлечь из сложившегося положения пользу для Питу. Вставая из-за стола, она заметила отцу, что юноша слишком бедно одет для того, чтобы декламировать все те превосходные вещи, которые написаны в книге доктора; раз он будет читать вслух наставления, значит, он будет за учителя, а учителю не след краснеть перед учениками. |
