|
Дверь хлопнула, как будто ее сорвали с петель, в нее ворвался снежный вихрь и вместе с ним граф де Пейрак и его конюший Жан ле Куеннак. Они поставили свои снегоступы к стене. Преодолеть путь от усадьбы до дома в эту бурю было опасной экспедицией. С их одежды сыпались комья снега. Им пришлось согнуться, чтобы закрыть дверь и запереть ее на деревянный засов. Жан ле Куеннак пошел спать на чердак, где были постели с занавесками против сквозняков. Элуа Маколле подбросил в очаг огромные поленья и сказал, что он будет стеречь огонь, как в Вапассу. Вокруг дома, защищенного от всякого вторжения, гигантский орган ветра звучал все сильнее. В комнате с просторной кроватью было уютно. "Он признается в своем предательстве, - думала Анжелика, глядя на Жоффрея де Пейрака, - но не сейчас", - уточнила она, покоренная его улыбкой, когда он наклонился к ней. В этой улыбке для нее заключалось все счастье мира. Ночь будет долгой, такой же долгой, как буря. И когда буря стихнет, они проснутся в белом, бархатном молчании. Они обнялись и с восторгом прижались друг к другу... Долгая ночь Любви - долгая, как жизнь. Кажется, в ней все заканчивается, всему подводится итог, она является концом всего, хотя она - начало всего, она затмевает все, что было до этого и может быть потом. Все кажется не имеющим значения: слава, опасности, богатство, зависть, опасения, страх перед нищетой и страх унижений, подъем или падение, болезнь или смерть. Торжествует тело. Бьется сердце. Все исчезает, и "нездешнее" принимает вас в тайном святилище любви. Их "нездешнее" в эту ночь была тесная комната и буря снаружи, в диком месте, в городе, более похожем на росток потерянного семени, городе, который этот адский ветер мог ежеминутно смести со скалы. Вселенная, в которую они были перенесены, была - кольцо их объятий и земной огонь, сжигавший их. Они долго стояли не раздеваясь в этой темной комнате, и светильник освещал только звездный блеск их глаз, когда они, счастливые, смотрели друг на друга. Все ушло, любимое, лицо заслоняло все. Они молча обнимали и целовали друг друга. Наконец холод вернул их к реальной жизни, и в лихорадке желания они, обнаженные, укрылись под одеялом большой теплой постели, отгороженной от окружающей тьмы. Их тела искали друг друга, стараясь вновь найти себя, вновь постичь невыразимое. Это был призыв плоти. Дар, против которого не устоит ничто. Взаимное влечение одной плоти к другой. Это то, что дарит блаженство. У них это влечение было всегда и сметало взаимный гнев, ссоры и разлуку. "В твоих объятиях я счастлива, - думала она, - из всех моих любовников ты - самый незабываемый. И это будет продолжаться всю нашу жизнь. Всегда, пока мы живы и можем касаться друг друга, встретиться глазами и губами. Поэтому мы свободны. Потому что связаны единственной связью, которую мы не смогли разорвать, - взаимным влечением. Где бы мы ни были, это всегда с нами". И это волшебство плоти всегда помогало сблизиться их противоположным сущностям - мужчины и женщины. Начиная с их первой встречи в Тулузе, они понимали, что одинаково смотрят на жизнь. Они любили любовь, они любили жизнь, они любили смеяться, они не страшились Божьего гнева, они любили гармонию и созидание, они стремились к торжеству всего этого на земле, и они жили полным счастьем любви в эту ночь, когда кругом бушевала буря. |
