|
Все же она его ожидала, радуясь заранее возможности воспользоваться бурей, которая изолирует их в этих стенах, чтобы заставить его "признаться". Она отправила спать весь дом, сказав, что она сама присмотрит за огнем. - Он признается, ему придется признаться. В полумраке маленький огонек свечи, которую Сюзанна зажгла перед тем, как уйти на ферму, напоминал, что Бог бодрствует над людьми, которых застигла непогода. Существовал обычай зажигать свечу в каждом доме во время бури. Сюзанна, которая помнила обо всем, чувствовала, что буря приближается. Она нашла время добежать до церкви, достать свечу, даже освятить ее и принести для охраны дома мадам де Пейрак. Это не была свеча, специально предназначенная для этой цели и освященная в соборе Сретения, но это было лучше, чем ничего. Сюзанна также позаботилась о том, чтобы принести продукты старому Лубетту. Потом, борясь с первыми порывами ветра, она добралась до своей фермы и тоже зажгла освященную свечу для своих. Снаружи продолжала свирепствовать буря, сгибая деревья, она нападала на дома. Но дома Квебека сопротивлялись ярости врага рода человеческого, жестокого ветра норд-оста. Они стояли на прочных фундаментах, их невозможно было разрушить; уничтожить их мог только пожар. В Вапассу, где низкий деревянный форт был почти доверху засыпан снегом, у Анжелики во время урагана не было такого ощущения поединка, яростной борьбы за выживание с жестокой и беспощадной природой. Здесь же был недалеко Северный полюс. Вечером все в доме были веселы, с примесью легкого волнения. Все с аппетитом поели. Потом пошли спать, захватив с собой в постели медные грелки, больше по привычке, так как печи топились вовсю, и было очень жарко. Когда все разбрелись по своим углам и заснули, ей захотелось обойти весь этот уютный дом. Обходя дом со следующим за ней по пятам котом, она вновь вспоминала встречу с матерью Магдалиной. На душе у Анжелики стало легче после того, как была установлена ее невиновность, но это чувство заслонялось тем, что последовало далее - сообщением о том, что отец д'Оржеваль покинул город и отправился в миссию к ирокезам. Она заметила, что, когда заговорил отец де Мобеж, Ломени вздрогнул и на лице его появилось выражение ужаса. Она поняла, что отец д'Оржеваль покинул город не по своей воле. Его заставили поехать к ирокезам. Этим объяснялось обвинение отца Геранда: "Он умрет по вашей вине". Бесшумно она обходила дом из кухни в салон, в будуар, в библиотеку. Дом Виль д'Аврэя был полон сокровищ, как пещера Али-Бабы. Анжелика приоткрыла дверь комнаты, где спали Онорина и Керубин под охраной Иоланты, комнаты, где в одной постели спали Онорина и Тимоти. Пиксаретт и Мистангуш выбрали себе пристанище в уголке за кухней, где хранились кастрюли и инструменты. Завтра или позже горец, надев свои снегоступы, пойдет в свой фиорд Саген, высокие берега которого достигают облаков. Он посасывал свою, наконец полученную "четвертушку" алкоголя, а Пиксаретт между двумя затяжками табака отчитывал его за пьянство. Их не было видно. В темноте слышны были только их голоса, да дымок их трубок поднимался к потолку как туман. Анжелика спустилась в погреб. Она чувствовала запах фруктов: яблок, груш, различных видов орехов, запах сидра и вина, связок лука и чеснока, заплетенных как косы флорентийской принцессы. Запах хорошо устроенного любимого дома. В погребах овечки посмотрели на нее своими кроткими глазами. Лежа на сене, они ожидали ночи, спокойные, уверенные в своем теплом убежище. Коза стоя жевала с храбрым и веселым видом. Поднявшись наверх, Анжелика остановилась у комнаты Кантора. |
