|
. А, скорее, это привидения... Все замолкли и со страхом переглянулись. Привидения! И сразу они почувствовали себя одинокими, затерянными в снегах, в глубине зимы, словно в глубокой расщелине. Ледяные объятия зимы жестоко сжимали их, и теперь, когда огонь в очагах немного притух, они вспомнили о промозглом холоде, который царит там, за окном, и вкрадчиво и неотступно проскальзывает через малейшие щели в их жилище, услышали тихий, неумолчный свист северного ветра, который скреб обледеневший снег и окружал их со всех сторон словно злобным заклятием. Они знали, что никто не осмелится прийти сюда в такое время года. Но кто же тогда мог кричать там в эту морозную и ветреную ночь? Привидения! Анжелике снова послышался крик. - Разве вы не слышите? - спросила она, вскакивая. Но сейчас крик показался ей не таким отчетливым, и, видя недоверчивые взгляды окружающих, она решила, что у нее просто галлюцинации. - Может, это ветер так странно воет, словно человек, - пробормотала она. - Но тогда бы мы тоже слышали... Жоффрей де Пейрак встал и направился к двери. - Будь осторожен, отец! - крикнул Флоримон, бросаясь вслед за ним. И, обогнав отца, он распахнул дверь в чулан, потом, в глубине его, потянул за ручку входной двери, но не тут-то было - заметенная снаружи снегом дверь словно приросла к нему, и пришлось немало потрудиться, прежде чем ее открыли. Холодный воздух вместе с легким облачком снежной пыли со свистом ворвался в залу. Флоримон, держа пистолет наготове, отскочил в сторону, прислушался. Анжелика и те, кто сидел за столом, пригнувшись, увидели издали в проеме двери только рассеянный фосфоресцирующий свет, в котором вздымался султан снега, поднятый северным ветром. Потом все догадались - вот уж чего не ожидали они в такую ночь! - что это луна пробилась из-за облаков, залив все окрест своим серебряным сиянием. - Никого нет, - сказал Флоримон. - И холод адский, - добавил он, захлопывая входную дверь. Он вошел в залу, плотно прикрыл внутреннюю дверь, и все с облегчением вздохнули. Куда приятнее было чувствовать себя в тепле их немудреного жилища, чем думать о том, что происходит за его стенами. Порыв ледяного ветра, словно смертоносный вихрь, ворвавшийся в залу в тот момент, когда Флоримон открыл дверь, разметал застоявшееся там облако табачного дыма, и теперь сидящие за столом видели друг друга сквозь эти белесые извивающиеся ленты, которые спиралью скручивались у них перед глазами. Волна холодного воздуха пригнула также пламя ламп и свечей. Несколько свечей погасло, и от них, издавая неприятный запах, завитками тянулась густая копоть. - Мне кажется, добрые вина слегка ударили вам в голову, дорогая, - сказал де Пейрак. И его голос развеял у всех чувство тревоги. Одна Анжелика пребывала в смятении. “А что если кто-нибудь умирает сейчас в снегу, может быть, совсем рядом”, думала она. Она с тревогой смотрела вокруг, пересчитывая своих. Все дорогие ее сердцу люди были здесь, в безопасности, под ее опекой. Жоффрей де Пейрак обнял Анжелику за талию, словно желая подбодрить ее. В немом вопросе он приблизил к ней свое лицо. Она уклонилась от его взгляда. Она, как, впрочем, и все, вволю насладилась сегодня вкусной едой и горячительными напитками, и теперь ее, чего доброго, обвинят в том, что ей мерещатся голоса. |
