|
.. Но что же?.. Что можно было найти здесь под снегом?.. Она сняла перчатки, чтобы лучше прощупать пальцами, - материя!.. И тогда она принялась тянуть, изо всех сил тянуть. И что-то тяжелое, негнущееся показалось из-под снега. Это была рука человека. Она продолжала разгребать, тащить, уже высвободила плечо, приподняла весь торс, и снег легко соскользнул с туловища, потому что снега было не так много, как раз столько, чтобы скрыть от взглядов тело человека, который упал тут от изнурения. Высоко подняв фонарь, она посветила вокруг. Тут, под снегом, лежали и другие. Теперь она ясно угадывала их. Как же они не заметили их раньше? Ведь столько людей всего лишь несколько минут назад прошли здесь, совсем рядом с ними. Она снова принялась за работу, и ей удалось окончательно вызволить первое тело и волоком перетащить его на открытое место, цепляясь за одеревеневшую одежду своими ноющими от боли голыми пальцами. От волнения она дышала так лихорадочно, что у нее огнем горело горло. И она была не в состоянии позвать на помощь. К счастью, вблизи послышался голос графа, окликающий ее, - это Жоффрей де Пейрак вернулся за ней. - Где вы?.. - Здесь, - ответила она, - идите скорее, скорее, вот они. - О Боже! - воскликнул Жоффрей. И увидел, как она выходит из тени деревьев, согнувшись под тяжестью какой-то темной и неподвижной ноши. Глава 31 Они выкопали из-под снега восьмерых. Восемь человек. Восемь существ, неразличимых под панцирями своих задубелых ото льда плащей, митассес и одеял. Неподвижные, они еще, кажется, дышали. - Они живы. Они свалились здесь всего какой-нибудь час назад, и их припорошило снегом. - Но кто они? - спросил Виньо. - А кто, ты хочешь, чтобы они были? - вопросом на вопрос ответил Маколле. - Ты же слышал, что сказал Перро. Раз они не привидения, и значит, канадские французы. Только эти безумцы могут прогуливаться в такую погоду по здешним местам. Один из них - тот, которого нес Жак Виньо, - совсем заледенел и был словно бревно. - Он же тяжелый, как дохлый осел, этот тип, бурчал себе под нос парижанин, с трудом продвигаясь по тропинке к форту, - уж он-то покойничек, тут спору нет, тот, кого ты тянешь на себе, сын мой! Это уж точно. У тебя на спине покойник, друг мой Жак!.. - И он торопливо перекрестился. Что ж, даже язычник - а именно к их числу принадлежал Жак Виньо, - когда его разбивает паралич, неся свой крест, вспоминает об Иисусе Христе. Вот она, ночь богоявления! Самая настоящая ночь богоявления! В зале форта уже просто некуда было ступить. Те, что в ожидании оставались в доме, смотрели на входящих с ужасом. А они все шли, и спасители, как и спасенные, одинаково походили на призраков - покрытые снегом, с побеленными инеем бровями и подбородками. У всех спасенных лихорадочно горели глаза, а во взглядах некоторых из них, казалось, еще отражался мрак потустороннего мира. Жак Виньо свалил свою ношу прямо на стол, и одеревенелое тело с глухим стуком упало между блюдами и не убранными еще несколькими слитками золота. Бедняга Жак совсем выбился из сил. Он дышал, словно вытащенный из воды морской лев, и тряс своими посиневшими пальцами. Четверо почти совсем не подавали признаков жизни, и их положили на пол, но остальные вроде бы начинали приходить в себя, и им помогли сесть на скамьи. Судя по лицам спасенных, побелевшим от мороза, среди них были трое индейцев и четверо европейцев. |
