|
Жоффрей де Пейрак сказал, что около его вигвама соорудят небольшой шалаш, чтобы он мог там париться по-индейски. Он должен париться и менять одежду каждый раз, перед тем как войти в дом. - За меня не тревожьтесь, - успокоил их старик, - ведь я был среди монтанье и гуронов во время оспы, которая покосила их в 1662 году. Я ходил из одной деревни в другую и везде видел только смерть. И ничего, жив. Что же касается гуронов, то я буду поить их отваром из трав и поддерживать в вигваме огонь. Ну а что дальше, посмотрим... - Я приготовлю вам провизию и травы для отваров, - сказала Анжелика. Когда она шла по тропинке назад к дому, ей пришлось призвать на помощь все свое спокойствие. Наступил день, розовый, холодный, ясный. Войдя в залу, она вдруг столкнулась лицом к лицу с самым настоящим иезуитом. Пожалуй, более типичного иезуита здесь не сыщешь на сто лье окрест. Это был священник среднего роста, кругленький, с простодушным выражением приветливого лица, смеющимися глазами, глубокими залысинами на лбу и роскошной густой бородой. Он носил черную сутану, сшитую из хорошего добротного дрогета, опоясанную черным поясом, на котором болтались нож, кошелек, а на груди его на шелковой тесьме висел весьма внушительный черный крест с медными уголками. Довольно толстая шея нависала над твердым стоячим воротником, поверх которого был отложной воротник из белого полотна. - Разрешите представиться, сударыня, - сказал он. - Я отец Массера из общины иезуитов. Его появление, да еще в такой момент, поразило Анжелику так, словно она увидела привидение. Она отступила на несколько шагов, и, чтобы не упасть, ей пришлось опереться о стену. - Но откуда вы здесь, святой отец? - пробормотала она. - Из этой кровати, сударыня, - ответил он, жестом указав в глубину залы, - из этой кровати, в которую вчера вечером вы так заботливо сами уложили меня. Только теперь она поняла, что он один из тех, кого они вчера в последнюю минуту вырвали из лап смерти. Уж не его ли как раз она вчера нашла первым и с таким трудом вытащила из-под снега? Просто она не заметила его сутаны под задубевшим на морозе плащом. - Да, это именно я, - сказал он, словно угадав ее мысли. - Вы, сударыня, вынесли меня из леса на своих плечах. Я был в сознании и все помню, но слишком закоченел, и холод настолько парализовал меня, что я не в состоянии был сразу представиться вам и поблагодарить. Его глаза, продолжая улыбаться, в то же время изучали ее с острым вниманием, и за их веселостью можно было разглядеть хитрую сдержанность и крестьянскую сметку. Анжелика растерянно провела руками по лицу. - Отец мой, позвольте мне принести вам свои извинения... Я была так далека от мысли, что среди наших гостей находится иезуит... и потом, я под впечатлением такой ужасной новости... Она приблизилась к нему и прошептала: - Есть подозрение, что ваши гуроны больны черной оспой. Добродушный отец Массера переменился в лице. - О, дьявол! - воскликнул он, бледнея. Такое восклицание в устах иезуита свидетельствовало о крайнем его волнении. - Где они? - Здесь, рядом, в вигваме нашего старого Маколле. И так как он направился к двери, она добавила: - Подождите! Не выходите так, святой отец! На дворе ужасный мороз. |
