Волоча за собой матку, бородатая змейка гналась за ягодицами и анусом, явно стараясь присоединить их к своим трофеям. Но что потом? Подобная конструкция станет весьма неуклюжей и громоздкой; преследовать другие части тела будет очень тяжело.

Пока Чайлд наблюдал за стараниями змееобразного существа, голова тоже не оставалась без дела. Ей удалось пинками и толчками загнать в угол комнаты оба плеча.

Пока они стояли там, прижавшись к стене, голова отправилась на охоту за разными внутренними органами; тем временем змейка подцепила добычу и потащила за собой, словно локомотив.

В этот момент доски паркета под головой Чайлда слегка прогнулись. Секунду спустя перед глазами возникла пара больших ботинок. Потом они сдвинулись, и Геральд увидел водителя, который вошел в комнату, пока Чайлд, забыв обо всем, увлеченно наблюдал за маневрами диковинных существ, на которые с его помощью разделилась Вивьен. Личный шофер Мабкруф был крепким высоким мужчиной со смуглой, как у уроженца солнечной Сицилии, кожей. Несмотря на это, черты лица выдавали прибалтийское происхождение: выдающиеся скулы, высокий лоб, прямые темные волосы. Судя по полному отсутствию реакции на то, что происходило в комнате, водителя совершенно не ошарашило увиденное.

Быстрыми умелыми движениями он начал собирать свою хозяйку. Части тела складывались либо всовывались одна в другую; вскоре на полу лежала обнаженная Вивьен, прекрасная, как и прежде. Трещины, исчезли, зазоры выровнялись, провалы затянулись. Когда кожа снова стала безупречно гладкой, водитель ударил кулаком по груди своей хозяйки. Сердце послушно забилось, и она, словно рыба, жадно вдохнула воздух открытым ртом.

Вивьен немного полежала, мерно дыша, затем села.

Она чуть пошатывалась, но жестом отвергла помощь своего прислужника.

Из приоткрывшихся губок вагины высунулась бородатая головка и сердито уставилась на Чайлда.

– Бартон, – произнесла наконец Мабкруф, – положи его на кровать и раздень.

Слуга, не произнося ни слова, подхватил Геральда и опустил на кровать, затем снял с Чайлда всю одежду и аккуратно развесил в шкафу, а туфли и носки отправил под стул. Чайлд видел все это, потому что мог уже поворачивать голову. Но, увы, язык все еще отказывался повиноваться.

– Теперь можешь идти, – приказала Вивьен.

Плечистый темноволосый слуга бесстрастно оглядел Геральда, произнес: "Слушаюсь, мадам" – и покинул комнату.

Какую роль играет Бартон среди прочих членов дьявольской компании? Чайлд вспомнил Глэма, гигантского слугу барона Игеску. Силач отличался странностями, но, в отличие от хозяина, был человеком; по крайней мере, принадлежал к нашей расе. К несчастью, он совершил роковую ошибку, влюбившись в Магду Холиани, которая, кажется, была из породы питонов-оборотней. Магда отвергла его, и бедняга Глэм попытался силой овладеть ею.

Результат: практически все кости сломаны, внутренности и кровь выдавлены из тела!

Если Бартон принадлежал к роду гомо сапиенс, то, несомненно, заслужил сомнительную честь именоваться одним из гнуснейших предателей в человеческой истории. Точнее, наверное, нечеловеческой, поскольку люди отказывались признать существование или даже возможность существования подобных созданий.

Вивьен возвышалась над ним. Она нагнулась, так что одна грудь нависла над лицом Чайлда.

– Ты заставил меня волноваться, Геральд Чайлд, мой красавчик, а я очень не люблю волноваться. Ты отнял у меня Билла, тупого сукина сына, но отменного жеребца. Поэтому, хотя к тебе запрещено приближаться, ты мне его заменишь.

Он хотел спросить, что значит "запрещено приближаться", но не мог даже рта открыть.

Вивьен впилась в его губы, просунула между ними язык, провела по зубам, языку, деснам.