– Да, я не понимаю, как можно втюриться в человека, с которым ты даже не общалась, – повышает голос Дима. – Живёшь в выдуманном мире, иллюзии и слепые мечты для тебя важнее реальности.

– Да, у меня богатое воображение, люблю фантазировать. Ничего хорошего в этой твоей реальности нет.

– Вот как, – хмыкает Дима.

– Я не тебя имела в виду, – мгновенно осознаю свою ошибку.

– Не важно, Тин. Хочешь идти на концерт – пожалуйста. Но только без меня. Могу я хоть один раз не потакать твоим прихотям?

Я глупо открываю и закрываю рот, не в состоянии чётко сформулировать мысль. Что то неприятное копошится внутри, какая то догадка, смешанная с обидой и удивлением. Неужели Дима прав? Я так погрязла в собственных желаниях, что не обращала внимание на его потребности? Везде тянула за собой, капризничала, позволяла “потакать своим прихотям”?

– Дим, я не подозревала…

– Потому что не думала, – жёстко отвечает друг. – Но я тоже виноват, всё надеялся на что то. В общем, желаю тебе приятно провести время. И обязательно возьми автограф у любимого вокалиста, чтобы потом сутками напролёт любоваться несчастным клочком бумаги.

Он усмехается, открывает дверь, чтобы уйти. Оставляет меня одну накануне столь важного события! Гнев закипает в груди, я впиваюсь ногтями в ладонь и, не успев подумать как следует, кричу:

– Ну и вали! Без тебя даже лучше!

Дверь с грохотом захлопывается.

2

Просыпаюсь в ужасном настроении. Соседкам в шесть утра вздумалось волосы феном посушить, злая уборщица орёт дурниной, за окном бибикают машины. Всё против меня. Вечером я собираюсь идти на концерт, а вместо блаженного счастья чувствую лишь раздражение.

Даже мысль о встрече с Алексом почему то не греет. Ну увижу я его на сцене – и что дальше? Если повезёт, возьму автограф, а потом всё равно возвращаться в общагу. Каждый день ходить в универ и видеть обиженного Димку. Упрашивать его о перемирии? Или проявить гордость? Как же сложно!

С тяжким вздохом бреду в умывалку, привожу себя в порядок, расчёсываю запутавшиеся тёмные волосы. Подумав немного, достаю тушь из косметички и пытаюсь подкрасить ресницы. Глаза опухшие, без огонька. Всё из за Димы: не могу спокойно реагировать, когда мы ссоримся, и полночи потом реву в подушку. Иногда кажется, что я ценю нашу дружбу больше, чем он.

Или всё же я эгоистка, которая умело манипулирует его привязанностью. Чувство вины шкрябает внутри, давит на мозги, но я упрямо его игнорирую. Если бы Диму что то не устраивало – давно бы сказал. А так опомнился спустя три года! Сам виноват.

Выбегаю на улицу, включаю на телефоне любимые песни Алекса и бреду в университет. Травка зеленеет, солнышко блестит, чувственный голос вокалиста звучит в ушах, а я не могу расслабиться. Вот зайду в аудиторию – и даже не посмотрю на Димку. Пусть мучается!

В памяти всплывает первый день нашей встречи. Я только заселилась в общагу, ещё никого толком не знала, пугливо шарахалась по длинному коридору. Села на корточки возле окна и позвонила бабушке, минут десять её успокаивала, доказывала, что соседки прекрасные и меня никто не собирается обижать. Договорив, отбросила телефон на подоконник, спрятала голову в коленях и закрылась от всего мира.

Страх, тоска, одиночество – я не могла от них избавиться, я впервые в жизни ночевала не в родном доме. Пора становиться самостоятельной, взрослой девушкой, а мне хотелось спрятаться в норку.

– Испытываешь когнитивный диссонанс? – послышался чей то насмешливый голос.

– Что? – голову я не подняла, но внимание постороннего отвлекло от грустных мыслей.