Потом он уснул. Ему снова снился черный поезд в бесконечном белом пространстве, слышались голоса… Нижний Тагил – он и есть нижний Тагил. Зона там красная. Ментовская зона… Кто это сказал? Леня Голубков? Или это Никита сказал? Да, точно, это сказал Никита.

А чей то незнакомый голос строго произнес:

Спецэшелон N 934 МВД РФ имени товарища Столыпина.

Андрей спал, вскрикивая иногда. Рядом сидела, обхватив колени руками, самая красивая женщина на свете. В ее зеленых глазах стояли слезы. В ту ночь она так и не уснула. А в шесть утра она поцеловала спящего Андрея, провела пальцем по неровной полоске шрама и вышла из дома. Из вещей Рахиль Даллет взяла только изящную дамскую сумочку. Все, что может понадобиться ей в Вене, есть в ее венском доме. Вдова трех мужей уехала в аэропорт Арланда.

…Питерский журналист Серегин курил в кухне теплого, уютного шведского дома. Впрочем, теперь, без Кати, он не казался уютным. Дом наполняла пустота. На столе перед ним лежали два хромированных ключа с брелоком в виде неуклюжего смешного слоненка. За окном шел дождь. Черный дождь падал из черной пустоты.

Андрей встал, быстро прошел в гостиную. Вместо «Эриксона» на столике стоял современный кнопочный аппарат. Странно, что он не заметил этого вчера… Андрей быстро, по памяти, набрал номер Катиного мобильного. Черные гудки падали из черной темноты. Слабо светились изнутри полупрозрачные кнопки телефона.

– Где ты? – почти выкрикнул он, когда после седьмого гудка Катя отозвалась.

– Доброе утро, Андрюша, – сказала она. – Я в самолете.

– Господи, в каком самолете? – спросил он, и госпожа Рахиль Даллет уловила какое то странное облегчение в его голосе. Беспокойство – и облегчение одновременно.

– Я лечу в Вену, Андрюша. По делам. Ненадолго. Он молчал. Высококачественная связь позволяла Кате расслышать даже его неглубокое дыхание.

– Значит, в Вену? – спросил Обнорский наконец.

– В Вену. Ненадолго.

– Катя, – сказал он. – Катя…

– Да, Андрюша?

– Постарайся оставаться там подольше. Люди, которые были вчера со мной…

– Я, кажется, догадалась, кто эти люди.

– Вот как? И ничего не спросила у меня?

– Зачем?

Действительно, подумал он, зачем?

– Катя, постарайся спрятаться, затеряться. Тебя будут искать. А искать они умеют.

– А ты? Как же ты?

– Я разберусь, – сказал он уверенным голосом. – Мне не впервой. Я сумею.

Сам он в это не верил. И Рахиль Даллет не очень в это верила. Шел черный дождь. Он стекал крупными каплями по огромному стеклу гостиной. Он размазывался по иллюминатору «Боинга», тяжело набирающего высоту над Балтийским морем… Oh, du lieber Augustin!

На второй день большой охоты на Гончарова Резо окончательно убедился: деньги здесь, в банке «Австрийский кредит». Это не вызывало сомнений – не зря же консультанты поселились напротив банка и ведут постоянное наблюдение за входом. Неоднократно кавказцы засекали блики в окнах номеров, занятых консультантами. Скорее всего – объектива фотоаппарата. Кавказцы не ошиблись – не жалея пленки, консультанты фотографировали всех более или менее подходящих по возрасту и росту мужчин. Затем сравнивали эти фотографии с фотографией Гончарова. Специальная методика позволяла опознать человека, изменившего внешность, с вероятностью около восьмидесяти пяти процентов. В советские времена этот экспресс метод был разработан для ПГУ КГБ СССР .