– Нет, – мотнул головой Аарон Даллет.

– Зря, Вадим. – Адвокат говорил по русски очень правильно. Но с заметным акцентом. – Не нравится мне, что происходит вокруг.

– Ерунда. Что, собственно, происходит?

– Суета полиции вокруг «Старой мельницы» вчера вечером.

– Ну и что? Там застрелился какой то поляк наркоман.

Дитер покачал совершенно седой головой и аккуратно стряхнул пепел в пепельницу с изображением собора святого Стефана. Он прошелся по пружинящему паласу и остановился у окна. Отсюда был хорошо виден главный вход в банк «Австрийский кредит». А дальше вздымался изображенный в пепельнице собор. Его, впрочем, видно в любом из двадцати трех районов Вены. Он огромен.

– Поляк наркоман? Das ist moglich … А те кавказцы, которые поселились над нами?

– В России, Дитер, их теперь называют лицами кавказской национальности.

– Я знаю. При чем здесь это?

– А еще, – добавил, встав и подойдя к окну, Аарон Даллет, – их называют черножопыми.

– Это дурно пахнет, – сказал бывший офицер абвера. – Это пахнет нацизмом. Не так ли, Вадим?

Аарон Даллет молчал. Он смотрел на банк, где лежали его шестьдесят миллионов долларов. Он смотрел в бесконечное голубое небо… Скоро оттуда прилетит самолет, который несет его жену… Они не виделись почти шесть лет. Стоят ли шестьдесят миллионов баксов шестилетней разлуки?

– Может быть, все же останешься? – спросил адвокат.

– Нет, я хочу ее видеть, Дима. Постарайся меня понять.

– Но…

– Брось, Дитер. Все эти кавказцы, поляки… Херня! Про меня давно уже забыли. И про деньги забыли. Если бы они что то знали, то уже началась бы такая суета!

– Она началась, – ответил старый немец. – Ты просто не хочешь это видеть.

– Ты что, боишься? – резко сказал Аарон.

– Чего мне бояться? – пожал плечами адвокат. – У меня за плечами почти шесть лет войны. Потом пять лет в сибирских лагерях. А потом без малого сорок сотрудничества с вами. Я старый уже, Вадим. Мне послезавтра семьдесят семь стукнет.

– А черт, действительно, – сказал Даллет. – Я и забыл.

Он пристально посмотрел в водянистые глаза старого немца, положил руку ему на плечо. Два этих человека прожили совершенно разные жизни… но все же их многое связывало.

– Я и забыл. Ну что ж… подарок в десять миллионов долларов будет как раз кстати.

– Зачем они мне теперь? – пожал плечами Дитер. – Ладно, поехали встречать Екатерину Дмитриевну.

Они вышли порознь. Первым – немец без Родины. Спустя пару минут – русский без Родины. Если бы порядок был обратным, то многое в этой истории произошло бы по другому. В дверях отеля Дитер Фегельзанг почти столкнулся с Резо. Они вежливо улыбнулись друг другу и – разошлись. Через две минуты в эти же двери вышел господин Даллет – он же Вадим Петрович Гончаров.

Сухопарую фигуру Дитера Фегельзанга в жидкой толпе встречающих Катя увидела сразу. Цюрихский адвокат стоял несколько в стороне. Почему то она подумала, что этот старик всю свою жизнь стоит несколько в стороне. Катя даже не знала, насколько она права…

Они встретились впервые в начале августа девяносто третьего. Она была тогда почти сломлена… цепь потерь казалась бесконечной. За ее спиной уже была нелепая смерть Вадима. И смерть обоих Адвокатов. И страшные питерские Кресты. И жуткое одиночество в Стамбуле. Не слишком ли много для одной женщины?… Оказалось – это еще не все. Впереди были новые потери: нерожденный сын. И потерянный навсегда Андрей. Господи, прошептала она, помоги Андрею! Сейчас ему очень нужна помощь.