– Нельзя, – не без сожаления констатировал я. – Тогда Джонни станет сиротой, а это совсем другая статья. Но может тебя порадует, что она сейчас ест кукурузную баланду – и будет ее хлебать еще три года, если срок не добавят.

Где именно, из осторожности говорить не стал. Нью Гемпшир, знаменитая женская тюрьма, именуемая в просторечии «Старой вдовой». С Консула станется нанести туда визит.

Пора было прощаться, но Консул вел себя странно. Достал новую сигарету, не закурил – сломал, скомкал.

– Босс! Я человек темный, колледжей не кончал, но то, что скоро война, понимаю. Вы же меня сюда не просто так прислали, значит, придется поработать всерьез. А здешние правильно говорят: на войне, как на войне.

Повернулся, шагнул ближе.

– Хочу отдать долги. Салли, женушка дорогая. Пусть живет, ладно, между нами крови нет. А то, что меня сдала, в «Синг Синг» определила. Бог простит!

Сжал пальцы в кулак, взглянул в глаза.

– Отдайте мне тех, кто убил брата, босс! Умоюсь их кровью – и умирать будет веселее. Иначе. Что скажу младшему, когда там встретимся?

Взгляд я выдержал, отвечать же вновь не торопился. Консул, сам того не желая, вешал жирного червя на еще один крючок. Два крючка надежнее, чем один.

– Сам справишься?

Он еле заметно поморщился.

– Не обижайте, босс. Меня Лаки Лучано стороной обходил.

Я, наконец, кивнул.

– Ладно. Узнаю – и сообщу. Когда именно, сказать еще не могу, так что ты, Консул, пока не умирай.

На его улыбку смотреть было страшно.

– Я то не умру!..

Глава 2

«Одинокая Звезда»

Тачанка. – Замечательные люди. – Проверка. – Мисс Фогель. – Первый бой. – Война уже идет, мистер Корд! – Танки! – Агентура. – «Он был террорист и подпольщик». – Люсин.

1

Щедро умащенный пахучим машинным маслом палец взлетел вверх, прямо к синему безоблачному небу.

– Цыть, лягуха зеленая! Цыть – и меня слухай! Ухами. Это тебе, хлопец, не латынь в твоей гимназии зубрить и не девиц куплиментами одаривать. Это пу ле мет, и не простой, а станковый. А ну ка повтори, зелень!

Доброволец Антон Земоловский вытянул руки по швам, каблуками пристукнул.

– Так точно! Пу ле мет, пан вахмистр. Станковый!

Пристукивать было чем – сапоги добровольцу выдали, причем точно по размеру, однако без шпор. Все прочее, к его некоторому огорчению, тоже оказалось не в комплекте. Мундир пусть и чистый, но старый и в заплатах, бриджи на два размера больше, ремень без пряжки, вместо фуражки – выстиранная добела пилотка. И ни петлиц, ни серебряного орла. Выданное было велено подогнать по размеру и носить аккуратно. Оценить итог доброволец не смог ввиду отсутствия зеркала, но представил и оценил на «удовлетворительно». Не чучело огородное, однако, никак не улан. А кто? Как и сказано: лягуха зеленая.

– А пулемет, лягуха, он есть сложное техническое устройство, не всем доступное. Я уже двоих лесом гулять отправил. Пулемет, зелень необстрелянная, не только знать, чувствовать следует. Душой, значит, прикипеть. И не как к мамзели гулящей, а как к женке верной. Ну, про женку тебе, зелень, думать пока рано, а потому – получи и прочитай. От корки, значит, до другой корки.

Грозный вахмистр Высоцкий, он же дядька Юзеф, неспешно вытер руки тряпицей и достал из полевой сумки изрядно затрепанную брошюру.

– Держи!

«Наставление по стрелковому делу» – буквы большие. «Станковый пулемет Ckm wz.30» – буквы поменьше. Справа вверху чернилами – «Экземпляр № 3».