Бывший гимназист отвернулся, не желая ни слышать, не видеть. Пропади она пропадом, эта Тайна!

– Антек, с вами все в порядке? – фройляйн Фогель прикоснулась к его плечу.

Он заставил себя улыбнуться.

– Лучше не бывает!

* * *

На обратном пути все молчали, а когда вернулись на сразу показавшийся таким уютным третий этаж, господин Бенар сообщил, что майор Орловский умер, так и не придя в сознание. Вроде бы враг, и смертью грозил, но Антек внезапно почувствовал боль. Еще один ушел, еще одну тень унесла беспощадная река. А он все еще здесь.

Хотелось уйти, закрыться в боксе, упасть на кровать. Но Главный Янки не отпустил. Господин Бенар принес знакомую склянку. Спирт! Антек лишь вздохнул. Судьба!

Ему пытались объяснить, как такое следует пить, но бывший гимназист лишь отмахнулся. «Наливаем понемногу, в первый раз тебе больше не осилить. Главное – резко выдохнуть, как будто свечу задуваешь – и не дышать…» С Марой они так и не выпили, что, вероятно, к лучшему.

Жидкий огонь обжег, но голова оставалась ясной. Антек вдруг подумал, что пан майор тоже разведчик и тоже погиб от вражеской пули. Значит, и ему невидимый призрачный оркестр сыграл предсмертный вальс.

Дунай голубой,

Ты течешь сквозь века.

А когда все, наконец, стали расходиться, он вдруг осознал, что жизнь, начавшаяся у сожженного вагона, подошла к финалу. А что впереди, не знает никто, даже Смерть.

10

Когда мы уже собрались у выхода, мистер Виммер, немного помявшись, отвел меня в сторону.

– Господин Корд! У меня есть деньги, немецкие марки.

Я взглянул на марсианина без всякой симпатии.

– И у меня есть. Хотите замутить совместный бизнес?

Я, конечно, дал маху. Надо было эвакуироваться сразу, как только мы вернулись из гребанной преисподней, но не помянуть поляка – как то не по людски. А потом я понял, что срочно требуется переговорить с Фогель. Не о делах, просто так. Анна все время была рядом, но я чувствовал: она не здесь, не со мной. В катакомбах нас крепко связала ненависть, потом. И вот теперь «потом» куда то исчезло. Казалось, ей здесь интересно все – кроме меня. К счастью, наверху уже настала ночь, и зловредный клементиец согласился подождать до рассвета.

Ничего не вышло, Анна, еле кивнув, закрылась в своем боксе, зато мистер Виммер утащил с собой колобка. Пока я сообразил, что это может значить, след их простыл. К счастью, где то через час профессор объявился, задумчивый и какой то встрепанный, зато пропал Антек, странный парень. За него я переживать не стал, перевербуют – и ладно. Он, впрочем, тоже вернулся, причем с карабином и прочей амуницией, хоть сейчас в атаку посылай. Я смолчал. Если потребуется, разоружим его уже под ясным солнцем.

И вот – уходим. Моя маленькая армия уже возле лифта, ведущего на поверхность. Без прощальных речей, к счастью, обошлось, кофе мы выпили. Что еще?

– Господину Земоловскому срочно требуется операция. Жеак говорит, что ее можно будет сделать в Лондоне, но это очень дорого. Я отдам вам все, что у меня есть.

Я поглядел на странного парня. Не повезло поляку, причем, судя по всему, крупно. Сколько эскулапы берут за подобные операции, я догадывался. Но брать деньги у врага! Правда, и Антек – никакой нам не друг. Но Фогель он чем то зацепил, а без него мы бы до сих пор гонялись друг за другом по подземным коридорам.

– Он помог правительству США, – каменным голосом ответил я. – У Дяди Сэма – много, не обеднеет.

Перемирие – перемирием, но мы старались не подходить друг к другу слишком близко. Кобуры, правда, не расстегивали. В перламутровый огонь я шагнул первый. Анну оставил прикрывать, чтобы колобок в последний момент не укатился.