Homosovieticus, подумал Келсо. Советский человек.

    Он пытался что-то припомнить, то место из волкогоновской биографии Сталина, где цитируется Свердлов, сосланный вместе со Сталиным в Сибирь в 1914 году. Сталин не поддерживал контакты с другими большевиками, и это поразило Свердлова. Мало кому известный человек далеко за тридцать, ни дня не проработавший в своей жизни, без ремесла, без профессии; он замкнулся в себе, охотился и рыбачил, и создавалось впечатление, что он чего-то ждет.

    Охотится. Рыбачит. Ждет.

    Келсо перестал смотреть в окно, быстро спрятал тетрадь в кожаный мешочек и запихнул под куртку. Он снова взглянул в окно, затем подошел к столу и начал перелистывать сталинские сочинения.

    Через несколько минут он нашел, что искал: пару страниц с рваными полями в разных томах, строчки, подчеркнутые черным карандашом.

    Так и есть: первый ответ русского был прямой цитатой из речи Сталина на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года, второй — из речи перед тремя тысячами стахановцев 17 ноября 1935 года.

    Сын говорил словами отца.

    Келсо услышал стук сталинских сапог по деревянным ступенькам и быстро положил книги на место.

    Суворин вышел из ангара вслед за одним из милиционеров, они двинулись по бетонной полосе к будке возле контрольной вышки. Ветер пронизывал насквозь. Снег проникал в ботинки. Когда они подошли к будке, он уже промерз. Молодой сержант безучастно посмотрел на них. Суворина уже мутило от этого затерянного в лесах аэродрома. Он захлопнул за собой дверь.

    — Встать, черт тебя дери, когда входит офицер! Сержант резко подскочил, опрокинув стул.

    — Соедини меня с Москвой. Немедленно. Потом подожди снаружи. Оба подождите.

    Когда они вышли, Суворин начал набирать номер. Он повернул стул к себе и тяжело опустился на него. Сержант листал немецкий порнографический журнал. Затянутая в чулок женская нога нагло высовывалась из-под стопки бортовых журналов. Суворин услышал слабые сигналы вызываемого номера. Из-за атмосферных помех в трубке потрескивало.

    — Сергей? Это Суворин. Соедини меня с шефом. Потом голос Арсеньева.

    — Слушай, Феликс. — В голосе чувствовалось напряжение. — Я пытался с тобой связаться. Ты слышал новость?

    — Я слышал новость.

    — Невероятно! Ты говорил с местными? Ты должен действовать быстро.

    — Да. Я говорил с ними и хочу спросить: что это такое, товарищ полковник? — Суворину пришлось заткнуть одно ухо и кричать в трубку. — Что происходит? Я приземлился посреди снежной пустыни и вижу в окно, как три головореза загружают бульдозер таким количеством оружия, какого хватило бы для отражения атаки натовского батальона...

    — Феликс, — сказал Арсеньев, — операция вышла из-под нашего контроля.

    — Что это означает? Теперь мы должны выполнять приказы МВД?

    — Это не МВД, — тихо сказал Арсеньев. — Это спецслужба в форме МВД.

    — Спецназ? — Суворин прижал ладонь ко лбу. Спецназ. Бригада «Альфа». Убийцы. — Кто распорядился спустить их с цепи?

    Как будто он не знал.

    — Догадайся.

    — Его превосходительство был, как всегда, пьян? Или пребывал в необычной для него трезвости?

    — Поосторожнее, товарищ майор, — сухо ответил Арсеньев.