|
Из западных республик, оставляемых врагу, надо было спешить в несколько дней выбрать еще кого можно. В Литве были в поспешности оставлены целые воинские части, полки, зенитные и артиллерийские дивизионы, - но управились вывезти несколько тысяч семей неблагонадежных литовцев (четыре тысячи из них отдали потом в Красноярском лагере на разграб уркам.) С 28 июня спешили арестовывать в Латвии, в Эстонии. Но жгло, и отступать пришлось еще быстрей. Забыли вывезти целые крепости, как Брестскую, но не забывали расстреливать политзаключенных в камерах и дворах Львовской, Ровенской, Таллинской и многих других западных тюрем. В Тартусской тюрьме расстреляли 192 человека, трупы бросали в колодезь. Это как вообразить? - ты ничего не знаешь, открывается дверь камеры, и в тебя стреляют. Ты предсмертно кричишь - и никто, кроме тюремных камней не услышит и не расскажет. Говорят, впрочем, были и недострелянные. Может быть мы еще прочтем об этом книгу? В тылу первый же военный поток был - распространители слухов и сеятели паники, по специальному внекодексному Указу, изданному в первые дни войны <Мне едва не пришлось испытать этот Указ на себе: я стал в очередь к хлебному магазину, милиционер вызвал меня и повел для счету. Начинать бы было мне сразу ГУЛаг вместо войны, если б не счастливое заступничество>. Это было пробное кровопускание, чтобы поддержать общую подтянутость. Давали всем по 10 лет, но не считалось 58-й статьей (и те немногие, кто пережил лагеря военных лет, были в 1945 году амнистированы). Затем был поток не сдавших радиоприемники или радиодетали. За одну найденную (по доносу) радиолампу давали 10 лет. Тут же был и поток немцев - немцев Поволжья, колонистов с Украины и Северного Кавказа, и всех вообще немцев, где-либо в Советском Союзе живших. Определяющим признаком была кровь, и даже герои гражданской войны и старые члены партии, но немцы - шли в эту ссылку <А о крови судили по фамилии, и инженер-конструктор Василий Окороков, находя неудобным так подписываться на проектах и переназвавшийся в 30-е годы, когда еще было можно, в Роберта Штеккера - красиво! и графическую роспись разработал - теперь ничего не успевал доказать, и взят был как немец. - "Это ваше истинное имя? Какие задания получили от фашистской разведки?".. - А тот тамбовец Коверзнев, еще в 1918 г. сменивший свою неблагозвучную фамилию на Кольбе, - когда он разделил судьбу Окорокова?>. По своей сути ссылка немцев была то же, что раскулачивание, только мягче, потому что больше вещей разрешали взять с собой и не слали в такие гиблые смертные места. Юридической же формы, как и у раскулачивания, у нее не было. Уголовный кодекс был сам по себе, а ссылка сотен тысяч человек - сама по себе. Это было личное распоряжение монарха. Кроме того, это был его первый национальный эксперимент подобного рода, это было ему интересно теоретически. С конца лета 1941 года, а еще больше осенью хлынул поток окруженцев. Это были защитники отечества, те самые, кого несколько месяцев назад наши города провожали с оркестрами и цветами, кому после этого досталось встретить тяжелейшие танковые удары немцев и, в общем хаосе и не по своей совсем вине, побывать не в плену, нет! - а боевыми разрозненными группами сколько-то времени провести в немецком окружении, и выйти оттуда. И вместо того, чтобы братски обнять их на возврате (как сделала бы всякая армия мира), дать отдохнуть, съездить к семье, а потом вернуться в строй - их везли в подозрении, под сомнением, бесправными обезоруженными командами - на пункты проверки и сортировки, где офицеры Особых Отделов начинали с полного недоверия каждому их слову и даже - те ли они, за кого себя выдают. |
