|
. Угрожают посадить всех, кого вы любите. Иногда со звуковым сопровождением: твоя жена уже посажена, но дальнейшая ее судьба зависит от твоей искренности. Вот ее допрашивают в соседней комнате, слушай! И действительно, за стеной женский плач и визг (а ведь они все похожи друг на друга, да еще через стену, да и ты-то взвинчен, ты же не в состоянии эксперта; иногда это просто проигрывают пластинку с голосом "типовой жены" - сопрано или контральто, чье-то рацпредложение). Но вот уже без подделки тебе показывают через стеклянную дверь, как она идет безмолвная, горестно опустив голову - да! твоя жена! по коридорам госбезопасности! ты погубил ее своим упрямством! она уже арестована! (а ее просто вызвали по повестке для какой-нибудь пустячной процедуры, в уговоренную минуту пустили по коридору, но велели: головы не подымайте, иначе отсюда не выйдете!) - А то дают читать тебе ее письмо, точно ее почерком: я отказываюсь от тебя! после того мерзкого, что мне о тебе рассказали, ты мне не нужен! (А так как и жены такие, и письма такие в нашей стране отчего ж не возможны, то остается тебе сверяться только с душой: такова ли и твоя жена?) От В. А. Корнеевой следователь Гольдман (1944) вымогал показания на других людей угрозами: "дом конфискуем, а твоих старух выкинем на улицу". Убежденная и твердая в вере Корнеева нисколько не боялась за себя, она готова была страдать. Но угрозы Гольдмана были вполне реальны для наших законов, и она терзалась за близких. Когда к утру после ночи отвергнутых и изорванных протоколов Гольдман начинал писать какой-нибудь четвертый вариант, где обвинялась только уже одна она, Корнеева подписывала с радостью и ощущением душевной победы. Уж простого человеческого инстинкта - оправдаться и отбиться от ложных обвинений - мы себе не уберегаем, где там! Мы рады, когда удается всю вину принять на себя <А теперь она говорит: "через 11 лет во время реабилитации дали мне перечитать эти протоколы - и охватило меня ощущение душевной тошноты. Чем я могла тут гордиться!?".. - Я при реабилитации то же самое испытал, послушав выдержки из прежних своих протоколов. Согнули дугой - и стал как другой. А сейчас не узнаю себя - как я мог это подписывать и еще считать, что неплохо отделался?..>. Как никакая классификация в природе не имеет жестких перегородок, так и тут нам не удается четко отделить методы психические от физических. Куда, например, отнести такую забаву: 10. Звуковой способ. Посадить подследственного метров за шесть - за восемь и заставлять все громко говорить и повторять. Уже измотанному человеку это нелегко. Или сделать два рупора из картона и вместе с пришедшим товарищем следователем, подступая к арестанту вплотную, кричать ему в оба уха: "Сознавайся, гад!" Арестант оглушается, иногда теряет слух. Но это неэкономичный способ, просто следователям в однообразной работе тоже хочется позабавиться, вот и придумывают кто во что горазд. 11. Щекотка. - тоже забава. Привязывают или придавливают руки и ноги и щекочут в носу птичьим пером. Арестант взвивается, у него ощущение, будто сверлят в мозг. 12. Гасить папиросу о кожу подследственного (уже названо выше). 13. Световой способ. Резкий круглосуточный электрический свет в камере или боксе, где содержится арестант, непомерная яркая лампочка для малого помещения и белых стен (электричество, сэкономленное школьниками и домохозяйками!). Воспаляются веки, это очень больно. |
