В следующий момент оба анубисата упали без сознания. Тяжело дышать настолько разреженным воздухом, каким его сделала моя коррекция.

Затем я подхватил тела обоих с собой, снизив перед этим их вес.

Маскировка нас самих сошла на нет. Теперь нужды в ней больше не было.

Мы внесли на борт пленников. Соула встала у штурвала и начала поднимать судно в воздух. Иллюзия работала и внимания на нас никто не обращал.

Уже метрах в ста над землёй я заметил признаки чего-то нехорошего в городе внизу. Армия присыпанных золотой пылью качков пришла в движение. Войска входили в город и сильно с местными не церемонились, хватая и избивая всех, кто просто подворачивался под руку, независимо от возраста или принадлежности к касте рабов или местных анубисатов.

— Соула… грёбаная ты сука, — прорычал наш очнувшийся пленник.

Сказано это было без злобы и ненависти. Скорее с некоей долей усталой обречённости.

— Дальше я умываю руки, шеф! — бросила пиратка не глядя. — Это ты решил сохранить жизнь этой псине.

— Человек… — с отвращением бросил собачий чиновник.

— Альтаир из Эниранда. Повелитель фрактала. Слыхал о таком? — улыбнулся я.

— Младший иерарх Харцин Самонту, — представился анубисат. — По какой причине я всё ещё жив? И, я смотрю, мои люди тоже?

Его телохранитель уже шевелился, тоже приходя в себя, и Ганц спешно обвязывал его верёвкой. Просто на всякий случай. Двое стражников со входа ещё какое-то время поспят, но было видно, что мускулистая, покрытая короткой собачьей шерстью чёрная грудь вздымается, давая понять, что они ещё живы и дышат.

— А зачем мне убивать своих будущих братьев по оружию? — удивился я.

— Братьев? — опешил анубсат.

— Именно. Что ты знаешь обо мне и Эниранде?

— Маг, владеющей силой, что некогда едва не погубила наш мир, — сказал Харцин, но без агрессии. Давая понять, что просто перечисляет известные ему факты.

— Бред! — возмутилась Лина.

— А кто населяет мой город? — я пропустил фразу про фрактал мимо ушей. Достаточно и того, что бросаться на меня, как на всемирное зло, он не собирался.

— Беглые рабы химерологов и отступники тёмной фракции.

— Надо же, а вот сейчас тебе не солгали. С первого дня моего появления в этом мире, я почти всё время занимался тем, что объяснил любителям рабовладения, что они сильно не правы. И вот теперь я прихожу на святые солнечные острова — и что я вижу?

— Не знаю, — зачем-то ответил Харцин.

— Скажи, солнечный иерарх, что такое ротация и почему вы подчиняетесь сбрендившему гибридному магу хаоса и кучке его отбитых жрецов, если у твоего народа даже вера предков осталась? У анубисатов есть гордость?

Глава 4

Харцин низко зарычал, будто собака.

Реакция есть, значит пациент жив.

— Ты сохранил мне жизнь, чтобы унизить, человек? — прорычал он.

— Зачем? Вы сами с этим прекрасно справляетесь. Чем вы отличаетесь от псоглавцев, если точно так же выполняете чужие приказы?

— Ротация — это долг каждого жителя Солнечного Монорельса. Каждый обязан вносить вклад в общее дело. Нижние острова разобщены и потому слабы и ничтожны! Солнечный Монорельс…

— Это то, чему тебя учили. А что ты сам думаешь? Почему твои сородичи не хотят становиться ангелами, если это так здорово?

— Это долг!

— Ради чего? Чтобы быть рабами? Почему Эхмея не делает ангелоидов из своих приближённых?

— Ты несёшь точно такое же рабство, человек. И вместе с собой тьму снизу.

— Начнем с того, что я вообще ничего не несу. Я не собираюсь захватывать твой Монорельс.