— Хороший вопрос, дружище, — кивнул я. — Похоже, парень просто обезумел от страсти. Как бы пафосно это ни звучало.

— Степан не мог хладнокровно его убить, — убежденно сказал Илья. — Сначала попробовал бы напугать, прогнать.

— Илюха, ты забываешь, что мы имеем дело с призраком. Это не тот Степан Лабуаль, которого ты знал сто лет назад. За это время, да еще и после смерти он мог здорово измениться.

Я подошел к лестнице и взглянул вниз — на секунду мне показалось, что на первом этаже мелькнула тень.

— Но и обвинять Степана заранее я не хочу. Возможно, ты прав, и он дал парню шанс сбежать. Вот только Трубецкой этим шансом не воспользовался. Или Степан почему-то передумал.

— А почему он не появляется?

— Думаю, он боится, что я его убью. Но и прятаться не хочет. Дает понять, что он здесь и следит за нами.

— Степа! — громко крикнул Илья. — Мы не станем убивать тебя. Покажись!

В ответ на его слова ударил еще один порыв холодного ветра — на этот раз яростный. Стекла в окне жалобно зазвенели, занавеска взметнулась к низкому потолку, как будто хотела улететь.

— Уходите! — услышал я далекий стонущий голос.

Или это ветер завыл?

— Степа! — крикнул я.

— Уходи-и-ите!

Голос был похож на жалобный шепот.

А затем он умолк, и ледяной ветер тоже утих.

— Он не появится, — сказал я.

— И что нам делать?

— Давай осмотрим подвал.

Мы спустились вниз, и я еще раз взглянул в разбитое окно. Осколки стекла жалобно хрустнули под подошвой.

Лестница в подвал пряталась за узкой дверью в углу прихожей.

— Темно, — сказал Илья.

Я наугад пошарил рукой по стене. Нащупал выключатель и щелкнул им. Впереди вспыхнул слабый свет. Единственный огненный элементаль бился в стеклянном плафоне под низким потолком. Его сил едва хватало на то, чтобы осветить пространство под лампой.

Сумрак в углах подвала словно сгустился, пытаясь навалиться на свет и погасить его.

— Идем, — кивнул я Илье.

Мы спустились по щербатым ступенькам. Они были сложены из плоских речных камней с рваными краями. Края небрежно обтесали и уложили камни на известковый раствор.

Шагнув на последнюю ступеньку, я остановился. Прямо возле моих сапог по каменному полу тянулась высохшая кровавая полоса.

Словно кто-то обмакнул ладонь в кровь и провел ей по полу. Я даже разглядел следы пальцев.

Пентаграмма. Неровная, нарисованная второпях. Но рядом с кровют я заметил полустертые линии, начерченные белым мелом. И они были куда ровнее.

В каждом углу пентаграммы стоял огарок толстой свечи.

— Что думаешь, Барон? — спросил Илья.

Он стоял прямо за моей спиной, на одну ступеньку выше.

— Он затащил Трубецкого сюда и перезал ему горло. Трубецкой умер не сразу. Убийца обмакнул ладонь в его кровь и быстро обновил пентаграмму. Он торопился.

— Почему? — не понял Илья.

— Он хотел, чтобы Трубецкой умер именно в пентаграмме. У него было всего несколько секунд.

— Зачем?

— Потому что он верил, что ритуал сработает. Он почуял в Трубецком демона и не хотел, чтобы демон ускользнул от него.

— Но ведь Трубецкой не был Одержимым!

— В том-то и дело, Илюха, — кивнул я.

Я обошел подвал. Стены были сложены из кирпича, и я внимательно вглядывался в каждый шов кладки.

почему призрак упорно оставался здесь? Если верить ректору, призрак преследовал его в парке Магической академии. Академия далеко отсюда.

Или ректор соврал?

Но как тогда быть с показаниями безумного Видящего мага из лечебницы? Он ведь тоже видел призрака в парке.