— Конечно, — согласился я. — Но есть одна существенная поправка. Зелье надо принимать регулярно. И только от вас будет зависеть, кому из аристократов оно достанется, а кому — нет.

— Покажите, — потребовал император.

Семен Евграфович поставил чемоданчик на стол и щелкнул замками.

— Это похоже на… — нахмурился император.

— Пиво, — закончил я. — Магическое пиво, сваренное в одной из моих аномалий. А к нему добавлен порошок солнечного магоцвета. Но вот технологию изготовления я вам не раскрою.

— Знаете, Никита Васильевич, если бы кто-то другой попытался убедить меня, что на свете существует магическое пиво, я бы ему не поверил.

— Попробуйте и убедитесь, — предложил я.

— Благодарю, но с утра я не пью, — невесело усмехнулся император. — Тем более, что я достаточно видел своими глазами. Надеюсь, вы оставите образцы? Я немедленно передам их специалистам. Пусть проведут анализ.

— Пожалуйста, — кивнул я.

— Ваше величество, — деликатно вмешался Семен Евграфович, — вам необязательно заниматься этим самому. Познакомьте меня с надежным человеком, и мы с ним обговорим все детали.

— Так я и сделаю, — удивленно кивнул император. — Напомните, как вас зовут?

— Семен Евграфович, — с достоинством представился Мальцев.

— Ваше величество, — улыбнулся я. — У Семена Евграфовича обнаружился магический дар, и он приехал в Столицу, чтобы попытаться поступить в академию.

— И ему нужна моя поддержка? — догадался император. — Ну, что ж…

— Нет, — поправил я. — Скорее, это вам выпал отличный шанс помочь молодому магу, не связанному с семьями аристократов. Приобрести еще одного сторонника и союзника.

— Да вам прямая дорога в политику, Никита Васильевич! — покачал головой император. — Как вы умеете все повернуть к своей пользе! Даже Голицын сыграл вам на руку. Теперь я ни за что не позволю вам застрять в мелких провинциальных делах.

— Спасибо, — кивнул я.

Император махнул рукой слуге, который почтительно замер в нескольких шагах от нас.

— Принеси бумагу и перо!

Слуга молча поклонился и исчез.

— Я мог бы отправить ректору академии сообщение, — серьезно сказал император. — Но письмо он оценит больше. Может, даже на стену повесит, в красивой рамочке. Да, все любят знаки внимания.

— Вы хорошо знакомы с ректором? — спросил я.

— Встречались, — скривился император. — С кем я только не встречался. Ректор — профессиональный оппозиционер. Болтун без ума и идей. Лишь бы выступить против имперского курса. И профессора у него такие же.

— А зачем вы его держите? — удивился я.

— А что с ним делать? В академии учатся сынки и дочки лучших фамилий Империи. Рассадник оппозиции. Но пусть уж лучше вся эта дрянь будет в одном месте под присмотром, чем тихо расползется по углам.

— Вам виднее, — усмехнулся я.

Присев за столик император небрежным, но разборчивым почерком набросал несколько строк на листе бумаги. Расписался и шлепнул внизу листа личную печать, подышав на нее.

Затем сложил лист, убрал его в поданный слугой конверт и протянул конверт Семену Евграфовичу.

— Держите, молодой человек! Надеюсь, моя рекомендация не испортит вам отношения с ректором.

Глава 3

— Как вы его, а! — восхищенно сказал Семен Евграфович, когда мы с ним вышли на набережную Невы.

— Голицына? Или лекаря?

— Да нет. Императора! Он ведь теперь все сделает по-вашему, господин барон!

— Тише, — улыбнулся я.