– Что, тут нет всей этой бодяги с регулировкой арендной платы? – спросил я.

Ласи покачала головой.

– Дом построили только в прошлом году. В этой квартире я всего второй съемщик, как и остальные на седьмом этаже. Мы все въехали примерно в одно и то же время.

– Ты хочешь сказать, все первые съемщики съехали одновременно? – удивился я.

– Да, из всех, четырех квартир на седьмом этаже.

– Тысяча баксов? – сказал Роджер. – Классно! Теперь я готов гораздо лучше относиться к той штуке.

– Заткнись о той штуке! – отрезала Ласи и посмотрела на меня с сомнением. – В этом нет никакого смысла. Всю прошлую зиму я спала на кушетке у сестры в Бруклине, пытаясь найти жилье поближе к колледжу. Но на Манхэттене все слишком дорого, а жить вместе с кем‑то… этим я была уже сыта по горло.

– Ну, большое спасибо, – сказал Роджер.

– Но потом начальник моей сестры сказал, что у него есть сведения о доме, который нужно быстро заселить, – продолжала Ласи, проигнорировав его. – Целый этаж полностью съехал, им срочно требуются новые жильцы. Вот почему так дешево. Очень дешево. – Ее голос звучал безразлично.

– Ты не слишком рада этому, – констатировал я. – Почему?

– Мы подписали договор только на тот срок, на который он был заключен с первыми жильцами. Осталось всего два месяца. На седьмом этаже только и говорят о том, что арендную плату будут повышать, выживая нас одного за другим.

Я пожал плечами:

– А я‑то чем могу помочь?

– Ты знаешь больше, чем говоришь, парень, – решительно заявила она.

Уверенность в ее глазах не позволила мне даже рта открыть – я не стал ничего отрицать. Ласи пристально на меня посмотрела; теперь она совершенно точно знала, что никакой я не потерянный давным‑давно родственник.

– Здесь что‑то произошло, – продолжала она. – Нечто такое, что владельцы хотят скрыть. Мне нужно знать, что именно.

– Зачем?

– Это даст мне средство для достижения своей цели. – Она наклонилась вперед, с силой вцепившись в диванные подушки, аж костяшки пальцев побелели. – Я не собираюсь возвращаться к сестре на кушетку!

В точности как я сказал: ярость дьявола не идет ни в какое сравнение.

Я вскинул руки в знак капитуляции. Чтобы узнать от нее еще что‑нибудь, мне придется рассказать ей часть правды, но понадобится время на сочинение подходящей истории.

– Ладно. Я расскажу тебе, что знаю, – сказал я. – Но сначала… покажи мне ту штуку.

Она улыбнулась.

– Я как раз собиралась это сделать.

– Это такая крутая штука! – вставил Роджер.

Они явно уже делали это прежде. Не сговариваясь, две другие девушки выключили лампы около кушетки. Роджер щелкнул выключателем на кухне, вернулся к остальным и уселся со скрещенными ногами перед белым пространством стены, почти как если бы это был телевизионный экран.

Стало темно, комнату освещали только оранжевые отблески далеких уличных фонарей Нью‑Джерси и голубоватая полоска света ночника из‑под двери ванной. Другой парень встал с кресла, отодвинул его с нашего пути и развернулся таким образом, чтобы тоже видеть пустую белую стену.

– Это слайды, что ли? – спросил я.

– Ага. – Роджер захихикал и обхватил руками колени. – Включай проектор, Ласи.

Она заворчала, нырнула под кофейный столик, вытащила оттуда толстую свечу и коробок спичек. Осторожно – из‑за темноты – пересекла комнату, опустилась на колени перед белой стеной и прислонила свечу к плинтусу.