Я мягко спрыгнул на балкон; от холода его металлических перил по спине пробежала дрожь. Открыть замок в металлической двери не составило труда.

Внутри оказалась спальня с большой кроватью на четырех столбиках, с белым кружевным покрывалом. Инферном тут и не пахло – просто чистым бельем и нафталином. Я осторожно пересек комнату, сначала пробуя каждую половицу ногой, чтобы избежать малейшего шума.

Из‑ под двери проникала полоска света, но, приложив к ней ухо, я" не услышал ничего, за исключением воя сигнализации на улице. Согласно плану, добытому Ласи, когда‑то следующая комната служила маленькой кухней для слуг.

Дверь открылась без скрипа, я проскользнул в щель. Пока дом выглядел вполне нормально – на кухонных полках стояли обычные кастрюли и сковородки; ничего странного вроде свисающих с потолка кусков сырого мяса и капающей в раковину крови.

Однако потом мой нос уловил идущий со стороны пола запах. Там в ряд стояли четырнадцать мисок разного размера, чисто вылизанных, но пахнущих кошачьим кормом – лосось, цыпленок, мясо, ячменная мука, используемые в пивоварении солод и рис с ощутимым привкусом фосфорной кислоты. Четырнадцать! Одного кота‑инферна еще можно воспринимать как вечно надеющегося монстра, но четырнадцать – это уже эпидемия.

Сквозь рев сигнализации пробивались голоса, дом поскрипывал под ногами расхаживающих на нижнем этаже людей. Я воспользовался преимуществом, которое давали пронзительные вопли сигнализации, и быстро, но осторожно пересек кухню. Сирены между тем смолкали одна за другой, сменяясь дружным собачьим лаем. Совсем скоро в окрестностях особняка снова наступит тишина.

Я прокрался по коридору и, перегнувшись через перила, попытался различить отдельные слова. И вдруг по спине пробежала дрожь узнавания… я услышал голос Морганы. Ласи оказалась права. Моя предшественница действительно находилась здесь.

Я сильнее вцепился в перила и закрыл глаза; вся моя уверенность улетучилась. Неужели архивисты и впрямь дали маху или кто‑то в Ночном Дозоре помог Моргане скрываться?

Последняя машина смолкла, и я решил сползти вниз на животе. Передвигался я буквально по дюйму, только когда снизу доносились взрывы смеха или громкий разговор.

Кроме Морганы там находились еще по крайней мере трое – одна женщина и двое мужчин.

Они смеялись, рассказывали всякие истории, флиртовали друг с другом и пили – кусочки льда явственно постукивали в их стаканах. Я чувствовал запах рома – аромат алкоголя безудержно распространялся вверх по лестнице. Мужчина рассказал длинный анекдот, то и дело ругаясь. Выслушав его, все рассмеялись, немного нервно, как бывает с малознакомыми людьми.

Я чувствовал запах Морганы и от всей души надеялся, что она не ощущает моего. Я недавно принял душ, и, хотя куртка все еще сохраняла слабый запах итальянского ресторана, ром и лосьон для бритья сидящих внизу мужчин должны были заглушать его.

Я полз на животе, стекая по ступеням, словно большой слизняк, и вскоре уже видел движущиеся по полу тени. Еще шаг, и я смогу заглянуть в гостиную. В конце концов между планками перил я увидел ее – Моргану Райдер, с бледной кожей, что особо подчеркивала угольно‑черная одежда. Она сидела, вертя в руке стакан с выпивкой. Ее глаза мерцали, все внимание было сосредоточено на сидящем рядом мужчине. Разговаривали они парочками, двое на двое.

Потом до меня дошло, кем была вторая женщина: Анжела Дрейфус, последняя из пропавших на седьмом этаже. Широко распахнутые глаза придавали ей бесконечно удивленный вид; лицо изящное, как у модели из журнала «Вог». Ее голос звучал сухо и хрипло, хотя время от времени она прикладывалась к стакану. Она наверняка заражена – и все же в здравом уме, спокойно сидит себе на мягкой кушетке и флиртует со своим кавалером.

Она тоже носитель. Голова у меня пошла кругом. Значит, нас таких трое: Моргана, Анжела и я – из числа тех, кто был инфицирован в доме Ласи.