Уголок ее рта дернулся, и она вскинула подбородок.

— Я же сказала, что сама все исправлю. Зак вздохнул.

— Миссис Блейкли, Кэтрин… Можно называть вас Кэтрин? Я должен возместить вам убытки. Мне очень неловко, что это случилось. Я засыплю эти дыры за десять минут.

— Кэйт.

— Прошу прощения?

— Кэйт, — повторила она, — меня зовут Кэйт.

Ей не шло это имя, которое Зак всегда связывал с крупной женщиной с широкими плечами и крепким задом. Может быть, потому, что Кэйт Брекен, единственная Кэйт, которую он когда-либо знал, была ростом пять футов девять дюймов и носила десятый размер обуви. Возможно, Кэти. Да, Кэти ей больше подходит.

— Послушайте, мистер…

— Мак-Говерн.

Она облизнула нижнюю губу.

— Мистер Мак-Говерн… я понимаю, вам, должно быть, неловко за вашу собаку, — она махнула рукой в сторону Ноузи, — но, право же, нет никакой необходимости в том, чтобы вы засыпали эти ямы, — она бросила беспокойный взгляд на землю, — в самом деле, не нужно. Я предпочла бы, чтобы вы этого не делали. Моя дочь не привыкла к чужим, и я…

Порыв ветра, пронесясь по двору, поднял ее юбку. Прежде чем ей удалось прикрыть юбкой стройные ноги, Зак увидел высокие черные башмаки и белые муслиновые панталоны. При новом порыве ветра она втянула воздух, посмотрела на дом и тяжело вздохнула. Вдруг на ее лице мелькнул испуг.

Отбросив метлу, она кинулась к крыльцу и закричала:

— Мой хворост! О Господи, я совсем забыла о нем!

Недоумевая, что это за хворост, Зак смотрел, как она влетела в дом и скрылась. Потом до него донесся запах подгоревшего масла. Он метнул на Ноузи испепеляющий взгляд. Проклятая собака!

Ноузи заскулил и лег на землю, положив голову на перепачканные лапы.

Зак поднял метлу и прислонил ее к изгороди. После того как Кэтрин Блейкли унесла с собой запах ванили, он ощутил наконец легкий аромат кроваво-красных роз. Криво усмехнувшись, Зак дотронулся кончиком пальца до нежного шелковистого лепестка и перевел взгляд на дом. «Все самое хрупкое и прекрасное должно иметь шипы, чтобы защитить себя», — подумал он.

Пожав плечами, он направился к сараю в поисках мотыги. Без труда отыскав ее, он вернулся в розовый сад, чтобы исправить вред, причиненный Ноузи. Но не успел он сделать и трех взмахов, как из дома вылетела Кэтрин Блейкли: похоже, его присутствие не давало ей покоя.

— Я же сказала, что сама все сделаю! — закричала она.

Она схватила мотыгу и попыталась вырвать ее. — Кэйт, я хотел…

— Какая разница, чего вы хотели! Вот я хочу спокойно дожарить хворост по рецепту моей бабушки, и именно этим и собираюсь сейчас заняться. Так что, пожалуйста, забирайте, свою собаку и отправляйтесь домой.

Чувствуя себя полным идиотом, он отдал ей мотыгу. Черт побери, не драться же с ней.

— Но вы не сердитесь? — Он и сам понимал, что задал дурацкий вопрос. Казалось, она так разъярена, что готова разнести все вокруг на мелкие кусочки. — Мне было бы неприятно думать, что проделки Ноузи испортят наши отношения.

— Уверяю вас, я не сержусь, — немедленно отозвалась она, — ни на вас, ни на вашу собаку. Просто уведите ее домой и следите, чтобы она больше не убегала.

Зак не знал никого, кто пришел бы в такое волнение из-за нескольких комков раскиданной грязи. Он задержался на секунду, глядя на нее. Стоя близко к ней, он прикинул, какой у нее рост, и решил, что она на полголовы ниже его плеча. Зак сомневался, что она потянет больше ста фунтов. Его угнетала мысль о том, что из-за его пса ей придется делать лишнюю работу, но он не видел, как это исправить.