Обитатели квартала заметили одну любопытную деталь, хотя заговорили о ней лишь гораздо позднее: ни на одном из двенадцати фургонов не стояло имени и адреса отправителя и ни один из сопровождавших их грузчиков не задержался в соседней пивной. Они работали так споро, что к одиннадцати часам все было закончено. В квартирах оставались лишь клочки бумаги и какие-то тряпки, что всегда после отъезда жильцов валяются в углах пустующих комнат.

 Господин Феликс Дэви, элегантный молодой человек, модно и со вкусом одетый, держа в руках тросточку, вес которой свидетельствовал о необычайно развитой мускулатуре ее владельца, господин Феликс Дэви мирно вышел из дома и уселся на скамеечку в поперечной аллее, пересекающей проспект напротив улицы Перголез. Рядом с ним на скамье читала газету просто одетая женщина, а возле нее малыш копал лопаткой песок.

 Спустя некоторое время господин Феликс Дэви, не поворачивая головы, осведомился у женщины:

 — Что Ганимар?

 — Ушел с девяти утра.

 — Куда?

 — В префектуру.

 — Один?

 — Один.

 — Ночью не приходили телеграммы?

 — Ни одной.

 — Вам в доме все так же доверяют?

 — Все так же. Оказываю мелкие услуги госпоже Ганимар, а она мне рассказывает, что делает муж… Мы все утро провели вместе.

 — Хорошо. До нового указания продолжайте приходить сюда каждый день в одиннадцать.

 Он поднялся и отправился в «Китайский павильон» возле ворот Дофин, где съел скромный завтрак из двух яиц, овощей и фруктов. Затем возвратился на улицу Крево и сказал консьержке:

 — Поднимусь на минутку наверх и потом отдам вам ключи.

 Осмотр квартиры закончился в комнате, служившей рабочим кабинетом. Там он взялся за газовую трубу с гибким наконечником, свисавшим вдоль камина, вынул медную пробку и, прикрепив туда маленькое устройство в виде рожка, подул внутрь.

 Ответом ему был легкий свист. Поднеся трубу ко рту, он прошептал:

 — Никого, Дюбрей?

 — Никого.

 — Мне можно подняться?

 — Да.

 Положив трубу на место, он задумался.

 «Нет пределов для прогресса. Наш век буквально кишит мелкими изобретениями, делающими жизнь и в самом деле очаровательной и прекрасной. И такой забавной!.. Особенно если умеешь играть ею так, как я».

 Он взялся за мраморную лепку камина. Целая мраморная пластина сдвинулась с места, а висевшее над ней зеркало скользнуло вниз по невидимым рельсам, открывая зияющее отверстие, в котором виднелись первые ступеньки лестницы, сооруженной внутри камина. Ступени были удивительно чистыми, из тщательно отполированного чугуна, а стены вокруг выложены белоснежной фарфоровой плиткой.

 Он стал подниматься наверх. На шестом этаже было точно такое же отверстие над камином. Возле него ожидал господин Дюбрей.

 — У вас все закончено?

 — Все.

 — Все вывезли?

 — Абсолютно.

 — А персонал?

 — Осталось лишь трое сторожей.

 — Пошли.

 Один за другим они тем же путем поднялись на этаж прислуги и вышли в мансарду, где находились три человека, один из которых глядел в окно.

 — Ничего нового?

 — Ничего, шеф.

 — На улице спокойно?

 — Да.

 — Еще десять минут, и уеду отсюда насовсем… Вы тоже уходите.