— Мы в расчете, месье, — ясно произнес он.

 Казалось, англичанин несказанно обрадовался этому признанию. Они помолчали. Затем Люпен, уже овладев собой, с улыбкой заговорил:

 — Я ничуть не в обиде. Как-то надоело все время побеждать. Достаточно было лишь руку протянуть — и вы в нокауте. На этот раз я на вашем месте. Туше, мэтр!

 Он весело рассмеялся.

 — То-то все обрадуются! Люпен в западне! Как-то ему удастся выйти оттуда? В мышеловке! Ну и приключение! О, мэтр, я вам обязан такими сильными ощущениями! Такова жизнь!

 Сжав кулаки, он приставил их к вискам, будто хотел сдержать бурлящее в нем безудержное веселье, так ребенок хохочет, не в силах удержаться.

 И наконец приблизился к англичанину.

 — Чего же вы ждете?

 — Чего жду?

 — Да, здесь Ганимар со своими людьми. Отчего же он не входит?

 — Это я так просил.

 — А он согласился?

 — Я прибегаю к его услугам лишь при категорическом условии подчинения моим приказам. Впрочем, он думает, что господин Феликс Дэви — только один из сообщников Арсена Люпена.

 — Тогда задам вопрос по-другому. Почему вы один?

 — Мне хотелось сначала поговорить с вами.

 — Ай-ай-ай! Он хочет поговорить!

 Эта мысль здорово пришлась Люпену по вкусу. В некоторых обстоятельствах слово оказывается лучше дела.

 — Господин Шолмс, сожалею, что не могу предложить вам кресла. А может быть, вам придется по вкусу этот наполовину сломанный старый ящик? Или же подоконник? Уверен, стаканчик пива вовсе не повредит. Так темного или светлого? Садитесь же, прошу вас.

 — Нет смысла. Поговорим так.

 — Слушаю.

 — Буду краток. Цель моего пребывания во Франции — отнюдь не ваш арест. И если пришлось вас преследовать, то лишь потому, что только так можно было достигнуть цели.

 — В чем же она?

 — Отыскать голубой бриллиант.

 — Ах, голубой бриллиант!

 — Конечно, ведь тот, что нашли во флаконе консула Блейхена, был ненастоящий.

 — Верно. Настоящий Белокурая дама отослала мне, я изготовил точную его копию, и, поскольку имел виды на остальные драгоценности графини, а консул Блейхен и так вызывал ее подозрения, эта самая Белокурая дама, чтобы, в свою очередь, отвести подозрения от себя, запрятала фальшивый бриллиант в вещи того самого консула.

 — А настоящий остался у вас.

 — Ну разумеется!

 — Мне нужен этот бриллиант.

 — Никак невозможно. Тысяча извинений.

 — Я обещал его графине де Крозон. И получу во что бы то ни стало.

 — Как это вы его получите, если он у меня?

 — Я получу его именно потому, что он у вас.

 — Значит, я вам его отдам?

 — Да.

 — По своей воле?

 — Я куплю его у вас.

 Люпен опять развеселился.

 — Вы настоящий житель своей страны. Все превращаете в сделку.

 — Это и есть сделка.

 — А что вы можете предложить?

 — Свободу мадемуазель Дестанж.