– Может быть, стоит для начала спросить у Натана? Вдруг у него другие планы…

Инстинктивно Артур начал придумывать предлог никуда не ехать. Нет бы ему попридержать язык. Кто будет делать работу по дому, если он уедет? Весь устоявшийся распорядок жизни пойдет к черту. Кто будет ухаживать за Фредерикой и гонять кошек с альпийской горки? Ведь если он отправится так далеко на юг, придется там ночевать. К тому же Артур прежде никогда не укладывал чемодан. Это делала Мириам. Мозг судорожно искал повод отказаться от поездки. Артур не хотел шпионить за собственной женой, не желал знать о том, как она жила до их встречи.

– Нет нет, думать в обязанности Натана не входит. За это отвечаю я. Хотя капелька ответственности ему не повредила бы. Если бы не я, он бы и не вспомнил, что ему нужно выбирать университет. Я знаю, что подавать документы надо будет через несколько месяцев, но лучше позаботиться обо всем заранее. Мне будет так одиноко, когда Натан уедет. Странно будет вновь оказаться в пустом доме. Страшно подумать, как он там будет без меня. Вот поеду однажды его навещать и обнаружу его скелет, потому что он забыл поесть…

Артур собрался сообщить Бернадетт, что он подумал и решил посетить Грейсток не сейчас, а попозже. Он уже знал, что отправляться в поездку с Бернадетт и ее сыном не хочет. Однажды он видел Натана, когда они с Мириам отправились утром пить кофе и столкнулись на улице с ним и Бернадетт. Он был из тех молодых людей, что изъясняются исключительно односложными словами. Кроме того, Артуру не хотелось расставаться с домом, с его душной, но уютной рутиной и чувством безопасности.

Но тут Бернадетт сказала:

– Когда Натан отправится в университет, я останусь совсем одна. Одинокая вдова. Но по крайней мере, у меня есть вы, Артур, и другие друзья. Вы для меня как семья.

Артура пронзило чувство вины. Видно было, что Бернадетт одиноко. Никогда бы такое про нее не подумал. Каждая клеточка его тела протестовала против поездки в Грейсток. Но ведь интересно, что связывает Мириам с этим местом. Трудно понять, как она там оказалась. Никак это место не вязалось с Мириам. Равно как и Индия, с другой стороны. Лорд Грейсток, судя по рассказам, был любопытный тип, а его семья владела поместьем на протяжении многих десятилетий, так что, возможно, он что то знает о Мириам или помнит ее. Может быть, он сможет пролить свет на историю других шармов. Разве можно теперь позабыть о браслете, положить его обратно в шкатулку и не пытаться узнать, что происходило с его женой в те времена, когда она была молодой девушкой?

– Можно я скажу вам честно? – спросила Бернадетт. Не выпуская из рук кухонного полотенца, она уселась рядом с Артуром.

– Э э, нет…

– После смерти Карла Натану пришлось нелегко. Он не любит об этом говорить, но я знаю. Ему нужно мужское общество. У него, конечно, есть друзья, но это не то. Если бы вы могли поговорить с ним во время нашего путешествия, наставить его, так сказать… Мне кажется, это пошло бы ему на пользу.

Артуру стоило огромного труда не замотать головой. Он вспомнил Натана – тощий, как стручок фасоли, черные волосы свисают на один глаз, как траурная занавеска. Когда они встретились, Натан, поглощенный своим кофе и тортом, не произнес и двух слов. А теперь Бернадетт рассчитывает, что у них может состояться мужской разговор.

– Он не станет меня слушать, – поспешно ответил Артур. – Мы едва знакомы.

– Думаю, станет. Он ведь сейчас ничего, кроме моих «делай то, не делай это», не слышит. Я думаю, ему будет очень полезно пообщаться с вами.

Артур внимательно посмотрел на Бернадетт – как никогда не смотрел на нее раньше. И заметил седые корни ее рыжих волос. Опущенные уголки губ. Бернадетт очень хотела услышать «да».

Он мог раздать вещи Мириам.