– Я предлагаю в память о Мириам выпить по бокалу шампанского и чем нибудь перекусить, – сказала Сильви. – Я вам расскажу подробнее, как мы встретились и чем занимались. Мы были знакомы всего несколько месяцев, но есть воспоминания, которые остаются с тобой навсегда. А вы мне расскажете, как вы жили вдвоем, о ваших детях. Я хочу знать больше о своей подруге.

Прошло больше часа, прежде чем Артур зашел за Люси в кафе.

– Я уже думала, что ты решил там заночевать, – со смехом сказала она.

Артур взглянул на часы.

– Черт, я не думал, что столько времени прошло. Ты все это время была здесь?

– Мне здесь нравится. А Энтони ничего кроме «Старбакса» не признавал.

– Мадам? – Рядом возник официант, одетый в черные брюки и рубашку, с небрежно повязанным вокруг пояса передником в бело голубую полоску. У него был нос с горбинкой, как у героев немого кино двадцатых годов.

– Еще один кофе со сливками, пожалуйста, – попросила Люси.

– Месье?

Артур растерялся.

– Может быть, кофе? Что нибудь поесть?

– Кофе, да. Это то, что надо. – Артур повернулся к дочери: – Ты голодна?

Люси похлопала рукой по животу:

– Я съела два круассана с шоколадом, мне нужна передышка. Но этот французский луковый суп выглядит восхитительно. Мимо меня тут пронесли пару тарелок.

– Вот его я и возьму.

Официант кивнул и удалился.

Артур положил салфетку на колени.

– Сильви подтвердила, что это она купила и прислала золотой наперсток. Твоя мать жила здесь какое то время.

– Она жила в Париже и никогда потом нам об этом не рассказывала. Ты понимаешь почему?

Артур отрицательно покачал головой:

– Но теперь я знаю историю еще одного шарма.

Через несколько минут принесли кофе и заказанный Артуром луковый суп.

– Мне кажется, ты понравилась официанту, – дуя на полную ложку, сообщил Артур Люси. – Я видел с улицы, как он на тебя смотрел.

– Он просто ждет хороших чаевых, – ответила та, краснея.

– Не похоже.

– Не понимаю, зачем ему смотреть на меня.

Артур взглянул на Люси. Дочь выглядела отлично, и легкий загар ей был к лицу, и даже веснушки. С лица у Люси будто сдернули какую то пелену, и вместе с ней – печаль и усталость. Артур хотел сказать об этом Люси, но не знал как. Вместо этого он снова заглянул в миску.

– Суп действительно очень вкусный, – констатировал он. – Не понимаю, как у них лук получается таким нежным.

Они сидели молча, пока Артур доедал суп. Люси взяла с соседнего стола газету, оставленную стариком с черным пуделем на поводке, и стала ее рассматривать.

Артур наклонил миску, чтобы зачерпнуть ложкой остатки супа. Вкусная еда, пробивающееся сквозь ветки деревьев солнце, – все это действовало на него умиротворяюще. Он расправил плечи. За время этой поездки с Люси у него было время обдумать события последних двух недель. Он посмотрел на бутик на противоположной стороне улицы.

– Ты знаешь, я вот езжу и встречаюсь с людьми, которые знали Мириам. И я понял: наши слова и поступки – это то, что от нас остается. Мамы с нами больше нет, но в сердцах и в памяти у людей она живет.

– Это очень верно.

– Не уверен, что обо мне будут так же хорошо вспоминать.

– Не говори глупости, папа.

– Это не глупости. Чем больше я узнаю о том, какой удивительной жизнью жила твоя мама до меня, тем больше понимаю, что сам то я жил скучно, не путешествовал, ни с кем не встречался, никакого следа не оставил.