И все равно, было приятно их видеть здесь, по какой бы причине они не пришли, именно поэтому свадебная церемония и проводилась после заката.

Когда Сими дошла до алтаря, она поднесла букет к своим губам и стала ощипывать цветы. Ашерон покачал головой, благодарный ей уже хотя бы за то, что она не достала кетчуп из своей сумочки и обильно не полила им гардении. Когда она проходила мимо своей сестры, то шепнула ей одними губами.

— Вкусная штука. Мы добудем тебе такую же позже.

А затем к алтарю подошли дочка Кириана Марисса и дочь Гири Каллиопа, которые разбрасывали красные и белые лепестки роз по полу.

Эш взглянул на дверь, когда заиграл свадебный марш. Впервые он забеспокоился. Пожалуйста, пусть только она не струсит…

И тут он увидел ее.

У Эша перехватило дыхание, когда Тори пошла к алтарю, одетая не в белое, а в черное платье. Своей семье она объясняла выбор этого цвета тем, что белый был традиционным цветом похорон в Греции, и ей бы совсем не хотелось, чтобы он присутствовал в ее свадьбе. Но правда была в том, что Сотерия знала, как сильно этот цвет ненавидит Ашерон, и все благодаря Артемиде.

Даже букет у нее был из мавелл — священных черных роз, которые создала мама Ашерона. Этот букет был подарком Аполлими, и получить его считалось высшей честью для любого атлантца.

Эш гордо улыбнулся. Но больше всего его до сих пор поражало то, что она добровольно предстала перед всеми этими людьми и признала его. Он даже предлагал ей сбежать, но она отказалась.

— Боже, — сказала Тори, разозлившись на то, что он вообще посмел такое предложить. — Ты мой и я хочу, чтобы весь мир об этом знал.

Она даже сделала татуировку у себя на плече в виде символа солнца с его именем под ней, вроде как свадебный подарок для Ашерона.

Ничего больше не могло порадовать его в этом мире.

Тори чуть не споткнулась, когда увидела Ашерона в смокинге. Его черные волосы были зализаны и собраны в утонченный конский хвост. И впервые глаза Эша видели все окружающие. Также отсутствовали все его сережки — он убрал их, объяснив это тем, что не хочет, чтобы хоть что-то смутило ее перед семьей.

— Ты никогда не сможешь поставить меня в неловкое положение, Эш. — Сказала она. — К тому же ты и есть теперь моя семья.

И все равно он решил смягчить слегка свою внешность.

Тео отпустил ее к Эшу, нежно погладив его по руке и поцеловав руку Тори. Ладонь к ладони, они стояли перед греческим священником и давали свои клятвы на древнегреческом языке.

Когда церемония закончилась, Эш отвел Тори в заднюю часть церкви и крепко прижал к себе. Ашерон поцеловал Сотерию в оголенное плечо, как раз в то место, где виднелась его эмблема.

— Полагаю, что слишком поздно теперь отступать, а?

Тори ухмыльнулась.

— Милый, слишком поздно было уже тогда, когда ты впервые открыл дверь и прошествовал на мою лекцию. Я была уже в тот момент пропащим человеком и сама даже не догадывалась об этом.

Он сплел свою руку с ее.

— Я не имею ни малейшего представления, что принесет нам наше будущее, и это очень раздражает меня. Но я обещаю, что несмотря ни на что, ты никогда не пожалеешь о том, что осталась со мной. Я клянусь тебе.

Сотерия взглянула на него.

— Знаешь, что поражает меня больше всего? Я отправилась на поиски Атлантиды, а нашла атлантского бога. Как же я могу пожалеть об этом?

Ник стоял за садом дома Кириана и наблюдал за праздничным приемом по поводу свадьбы Ашерона. Все смеялись и веселились, пока Эш и Тори танцевали под песню Bee Gees "Любить кого-нибудь". Ненависть чувствовалась у него на языке, когда Ник видел, как смеются Эш и Тори. И тем не менее часть него, которую он так люто ненавидел, была рада видеть Эша таким открытым и счастливым.