— А как же Темные охотники? — Сотерия улыбнулась с новообретенным оптимизмом.

— Единственное, что я лучше всего усвоила из всей этой ситуации, так это то, что игра не закончена, пока не сданы все карты. Она походила тузом, думая, что мы не сможем его побить. Но в колоде осталась еще пятьдесят одна карта и игра далека от завершения. Мы что-нибудь придумаем. Ее сегодняшний маленький трюк показал нам, что лучший ход она уже сделала. Это все, на что она была способна, чтобы ранить тебя. Кстати именно поэтому она и устроила весь этот спектакль. Не позволяй ей разрушить твой день, малыш, и забрать то, что у нас есть. Вместе мы со всем справимся. Что для нас эта отравленная богиня? Как всегда говорит мой дедушка: над, под, вокруг или через. Всегда есть выход, и мы обязательно найдем его.

По его выражению лица, Тори могла с точностью сказать, что Ашерон был впечатлен.

— Как может такая молодая женщина быть такой мудрой?

— Я старая душа.

— А я счастливчик, потому что у меня есть ты. — Сотерия улыбнулась и передала ему дневник Риссы.

— Да, именно так. Но ничего. Я ведь тоже счастливая женщина, из-за того, что ты у меня есть.

— Я все еще настаиваю на том, чтобы Сими позволили съесть богиню-телку. Она должно быть о-о-очень вкусная. Я даже поделюсь ею со своей сестрой.

Рассмеявшись, Эш взял Тори за руку, и когда комната совсем опустела, он перенес ее в Катотерос. Сими сразу же удалилась смотреть телевизор.

Без слов, Ашерон протащил Тори через тронный зал в бальную комнату, которая не использовалась с тех самых пор, как его мать полностью разрушила атлантский пантеон.

Тори нахмурилась, когда Ашерон развернулся и отошел назад, улыбаясь ей. Когда он подошел, двери открылись. И в ту минуту, когда он оказался внутри огромного темного помещения его одежда сменилась на винтажный панк-стиль 1978 года, который состоял из черных военных ботинок, порезанных джинсов, рваной футболки с британским флагом и черной мотоциклетной куртки с цепями и анархичным символом, выгравированным на спине.

— Что ты делаешь? — Едва эти слова слетели с ее губ, как вся одежда Тори сменилась на то самое платье, которое было на ее матери в ту ночь, когда она познакомилась с ее отцом.

Двери закрылись, погрузив их в полнейшую темноту. Мгновение спустя появился блики света, исходившими от большого серебряного зеркального шара, и в этот же момент начала играть песня Донны Саммер "Последний танец".

Пол под Тори заискрился, как на дискотеках семидесятых годов, а Эш в это время прокрутил ее под своей рукой. Улыбнувшись ей, он начал петь.

— Ты нужна мне рядом со мной… направлять меня и обнимать, и даже ворчать.

Она засмеялась даже несмотря на то, что слезы счастья застилали ей глаза. Уловив ритм, он танцевал с ней до тех пор, пока она не нарыдалась и насмеялась до того, что, как она думала, выглядела совсем безумной.

Тот факт, что он восстановил это воспоминание для нее, даже несмотря на то, что сам просто ненавидел такую музыку… Он был самым лучшим. Сотерия засмеялась, когда Ашерон пронесся с ней по танцплощадке.

— Ты должен устроить показательное выступление для Джона Траволты. причем за его же деньги.

— Да уж и прошу прощения за свою одежду. Я пытался, но так и не смог себя заставить одеть нечто такое. Черт, да я не смог ходить в диско стиле даже тогда, когда он был очень популярен. Клянусь, у меня должно быть аллергия на полиэстер. Слава Господу за панк-движение. А иначе, мне пришлось бы ходить голышом целое десятилетие.