– Хорошо, я помогу вам это сделать, – говорит Чингиз. – Я этого не хотел…

    Он сует руку под полу пиджака – и когда рука возвращается, в ней блестит пистолет.

    Но в следующий миг откуда-то из-за спины раздается хлопок. Лицо Чингиза заливает кровь – и он падает мне под ноги.

    0110

    – Давно ты со мной не советовалась, – сказал папа.

    Мы сидели на кухне и пили чай. Мама спала, я не стала ее будить. Я бы и отца не будила – он сам проснулся, когда я выбралась из комнаты.

    – Ты же все равно не ходишь в глубину,  – пробормотала я.

    – Когда-то ведь ходил, – ответил папа.

    – А почему бросил? – болтая ложечкой в чашке с чаем, спросила я. Чай я всегда пью без сахара, но упорно опускаю ложечку. Так он быстрее остывает.

    Я и раньше спрашивала отца, почему он так сторонится виртуальности. Хороший ведь программист, а живет словно в каменном веке, только электронной почтой и пользуется.

    – У меня был неплохой бизнес, – внезапно ответил отец. Впервые ответил! – А потом… пришлось переквалифицироваться в управдомы.

    Больше я спрашивать не стала. Наверное, папа работал на какой-то специфической операционной системе, и когда она перестала использоваться – не сумел вовремя переквалифицироваться.

    – Что дальше? – спросил папа.

    – Дальше… полиция набежала. Притащили сканеры, сняли след… говорят – стреляли чем-то незаконным, второго поколения. Видимо, пожгли машину основательно. Стали искать стрелка… да куда там…

    – Тебя не заподозрили?

    – Да нет… обыскали, но ничего.

    – А его пистолет? – спросил отец.

    – Зажигалка. – Я опустила глаза. – Самая обыкновенная зажигалка! Паяц…

    Папа вздохнул. Покосился в темное окно. По улице, скользя фарами по мокрому асфальту, проехал автомобиль. Хороший какой-то, почти бесшумно проехал…

    – Каринка, давай думать… Первое – как ты считаешь, этот Чингиз – он не врал насчет тюрьмы?

    – Думаю, не врал, – призналась я. – Там что-то нечисто. Ну не станут наши такие деньги выбрасывать! Даже чтобы перед иностранцами пальцы раскинуть – не станут!

    – Хорошо… – Папа воровато посмотрел на меня и спросил: – У тебя сигареты остались?

    – Откуда? – Я округлила глаза.

    – Карина…

    – Сейчас, пап…

    Курю я редко. Но пачка «Ротманса» в сумочке всегда болтается. Мы закрыли дверь кухни поплотнее и закурили. Курить с отцом было как-то неловко… последний раз подобную неловкость я испытала лет в десять, когда родители меня купали… и ничего я тогда не сказала, но только отец больше не заходил в ванную, когда я мылась.

    – Второе. Дайверы – индивидуалисты, – вдруг сказал папа. – Куда большие, чем хакеры. Не станут они ради общего блага воевать… а вот ради того, чтобы остаться уникальными…

    У меня начали гореть уши.