Словно серебристая молния, разрезающая тусклое ночное небо, снаряд стремительно прорывает энергетическую завесу, окружающую Фэнрика. Барьер вспыхивает и лопается мыльным пузырём. А затем Пронзающая спираль прошивает насквозь новейшие абсолютные доспехи моего врага.

Лицо Владыки всё это время принимало выражение дичайшего шока, так и не успев закончить движение. Квантовый выстрел и Пронзающая спираль поражают его с разрывом в одну десятую секунды.

Фэнрик даже не успевает испытать боль. Кожа на его лице лопается от дикого жара. Распадаются мышцы и кости. Плавится броня. Верхняя половина туловища главы Хранителей Равновесия перестаёт существовать.

Миг, и сожжённая к херам нижняя половина рушится на пол, дымясь и истекая кровью.

[1] Художник — Mark Kuykendall.

[2] Прикладистость оружия — насколько удобно и быстро можно прицелиться по быстродвижущейся цели сразу после вскидки, без необходимости поправлять положение оружия.

Глава 31

Когда голова лидера одной из сильнейших фракций Сопряжения взрывается багровым фейерверком, сжигая ошмётки мозгов и костей прямо в воздухе, я чувствую одновременно облегчение от того, что угроза устранена, и злое торжество, переходящее в ликование.

Будь ты хоть трижды Хранитель сучьего Равновесия, а от плазмы в черепушку никуда не денешься.

Ухмыляюсь, глядя в прицел на переполох, устроенный моим выстрелом. Паника, крики, беготня — всё как я люблю. Пора делать ноги, пока мою позицию не засекли. Маловероятно, конечно. Не зря же я перестраховался и засел так далеко, но кто знает.

Закидываю винтовку в кольцо, напоследок оглядываю уже порядком осточертевшую громаду климатического генератора. Гул здесь стоит такой, что порой не слышно собственных мыслей, а от непрерывной работы турбин каждую кость в теле пронизывает мелкая, выматывающая дрожь. Уши то и дело закладывает от перепадов давления, горячие и холодные потоки сменяют друг друга, а резкий запаха озона, которым насквозь пропитан ионизированный воздух, уже въелся в каждый клочок доспехов. В общем, если бы не Адаптивный морфогенез, находиться здесь было бы совершенно невозможно.

Глайдом проскочив между циклопические лопастей, выбираюсь наружу и запрыгиваю на менее приметный ховербайк вместо аэростида, резко удаляясь прочь. В крови бурлят адреналин и эмоции. Всё же не каждый день убиваешь такую важную шишку.

Мчусь над ночным Нексусом, лавируя между многоуровневыми трассами и небоскрёбами. Воображение дорисовывает вой сирен и полные ярости крики прихожан, но это лишь иллюзия.

Через четверть часа уже сажаю ховербайк на крышу своего здания в Дипломатическом квартале. Насвистывая, вхожу в апартаменты, на ходу стягивая тактический шлем и перчатки.

Вскоре элементы доспехов разбросаны по всей квартире, а сам я стою в санитарно-гигиеническом узле, смывая с себя пот, пыль и остатки напряжения. Из ближайшего отражения на меня таращится покрытый щетиной необычайно высокий и поджарый парень, чьё тело теперь больше напоминает античную статую. Под кожей перекатываются стальные жгуты мышц, навсегда изменённых арканой. В этом существе лишь с трудом угадывается конюх, чьё призвание ещё недавно было крутить хвосты лошадям.

Закончив с банными процедурами, плетусь в комнату и с наслаждением падаю на кровать. Чуткое обоняние не может не уловить тонкий аромат Драганы, которым пропитано всё вокруг — подушки, простыни, даже воздух, кажется, до сих пор хранит её запах. Стараюсь не думать о том, что её нет рядом, хотя каждая деталь в комнате напоминает о ней — смятое бельё в корзине, брошенная второпях заколка, недопитая чашка травяного настоя.

Всё. Можешь выдохнуть. На сегодня с тебя хватит.

Закрываю глаза, чувствуя, как организм наконец расслабляется. Ненадолго, конечно — завтра будет новый бой. Он всегда будет, такова уж моя сучья доля.