Риззен содрогается, явно переживая те страшные моменты. Я молча киваю, побуждая его продолжать.

— Тогда ко мне и явился он. Во сне. Предложил решить мою проблему с Пактом.

— И чего потребовал взамен? — сухо интересуюсь я, уже догадываясь об ответе.

— Верности. Служения. Он… предложил сделку. Я стану его руками и ногами, буду выполнять любые поручения. А он подарит мне защиту и цель. Будет щедро платить. Тогда мне это показалось лучше, чем смерть на техническом уровне от рук головорезов с осознанием, что мои органы продадут на чёрном рынке…

Фыркаю и качаю головой. Так я и знал. Типичная история — загнанная в угол мелкая сошка, готовая служить тому, кто протянет руку помощи. Понять его можно. Все выживают как умеют.

— И что, с тех пор ты у него на побегушках? Сколько уже?

— Двадцать семь циклов, господин, — техник опускает взгляд. — Слежу за всеми делами мастера вне его покоев. Забочусь о ретрансляторах, что маскируют сигнал на динамик в том ресторане. Хожу за покупками, передаю послания. Да много чего…

Сдаётся мне, ты далеко не первый такой слуга. И конец у них всех один. Исчезают, как изживают свою пользу или узнают слишком многое.

— И часто он берёт заказы?

— Не очень… Пару раз в месяц, может. Мастер говорит, он выше всей этой мирской суеты. Убивает лишь когда хорошо платят и заказ интересный.

— Ладно. Веди, — коротко бросаю я Ри-иззену. — Посмотрим на твоего босса.

Тот послушно семенит вперёд по коридору. Мы держимся настороже, готовые ко всему. На ходу переглядываюсь с остальными. По их кивкам понимаю — все готовы.

Процессия трогается вглубь квартиры. Краем уха слышу лепет Риззена:

— С-сами всё поймёте… Мастер, он… Не может никому навредить, физически… Я сейчас вас больше боюсь, право слово…

С дружелюбным оскалом кошусь на него. Ну ещё бы. Был бы я на его месте, тоже поостерёгся связываться с такими славными ребятами, как мы.

— Эрис, будь добра, приглядывай за нашим новым другом. Если хотя бы подозрительно почешется, вышиби ему мозги.

— Сделаю, ковбой.

Коридор оканчивается широкими двустворчатыми дверями, украшенными затейливой резьбой. Ксенос останавливается и трясущимся пальцем указывает на них:

— В-вот. Покои господина. Прошу…

Пинком распахиваю двери, попутно снеся одну створку и вхожу внутрь, держа револьвер наготове. Мельком оцениваю обстановку: мебели по минимуму, зато повсюду первоклассная медицинская аппаратура, от которой тянутся змеящиеся провода и трубки. В нос бьёт резкий запах лекарств и антисептиков.

В центре комнаты прозрачная капсула, подключённая к десяткам датчиков и мониторов. А внутри, словно какой-то жуткий экспонат, лежит сам Ириэль.

Я готовился ко многому, но не к ТАКОМУ. Существо в капсуле — то, что осталось от гуманоида, похоже на плод любви щеподробилки и огнемёта.

Его тело рассечено на две части в районе талии, и нижняя половина отсутствует напрочь. Правая рука оканчивается обрубком чуть ниже плеча, на левой нет кисти. Всё тело покрыто чудовищными ожогами и шрамами, кожа больше напоминает древний пергамент. Волос нет, как и ушей. Нос оплыл. Единственный уцелевший глаз кажется неестественно большим на изуродованном лице.

Какая же сучья сила способна сотворить ТАКОЕ с живым существом?

Сжав губы в нитку, шагаю ближе. Глаз Скульптора распахивается, и я вижу в нём смесь удивления и… облегчения?

Сухой скрипучий смех вырывается из динамиков капсулы, больше похожий на скрежет наждака по металлу. Он прокатывается по комнате и заставляет Риззена задрожать.

— Надо же, кто пожаловал в мои скромные покои… — голос убийцы искажён помехами, но в нём явственно слышится ирония.