Вспомнив о нём, говорю:

— Если хочешь, уходи. Я не стану тебя преследовать. Или можешь отправиться с моими товарищами обратно на нашу планету. Умеющий обращаться с техникой Квазар нам не помешает. Предложу тебе условия не хуже, чем своим сородичам.

Ксенос замирает и тщательно обдумывает предложение.

— Я… я лучше отправлюсь с вами. Я не воин, но пользу принесу.

Эмпатическая проницательность подтверждает, что он не врёт.

Слова Аэлира не выходят из головы. Возможно, он был прав. Однажды я действительно могу всё потерять.

Пусть так. Значит, каждый шаг, каждый вдох должен делать меня сильнее. Бдительнее. Злее. Должен приближать меня к цели. Ради тех, кто всё ещё рядом. У меня больше нет права на слабость.

Клянусь, больше никто не заберёт тех, кто мне дорог.

И если потребуется, ради этого я залью Империю кселари кровью.

Глава 26

Шелкопряд провожает меня задумчивым взглядом, когда я выхожу из комнаты Аэлира. Он молчит, но по его лицу я вижу, что китайца терзают вопросы. Что ж, у нас как раз есть время поболтать, пока остальные заняты обыском пентхауса.

Ваалис и Девора методично обшаривают комнаты в поисках тайников с полезным барахлом. Изредка до меня доносится восхищённое присвистывание Эрис, когда ей попадается очередная дорогая цацка. Да уж, наш покойничек знал толк в роскоши. Интерьер так и вопит о безупречном вкусе и тугом кошельке хозяина: антиквариат, произведения искусства, инопланетные статуи и прочие атрибуты успешной жизни. Вот только их владелец теперь мёртв, и все эти игрушки достанутся новым счастливчикам. Классика жизни — фараон был богат, но на тот свет так и не смог утащить золотую колесницу.

— Егерь, — Тан нагоняет меня в коридоре, отвлекая от меланхоличных раздумий.

— М-м?

— Я тут подумал… Почему ты был настолько уверен, что я справлюсь с ним? Всё же он Нова. Хоть и развалина, но наверняка у него в загашнике имелась куча способностей. Одно неверное движение — и поминай как звали.

Хмыкаю, оборачиваясь к нему и буднично отвечаю:

— Я чувствовал его эмоциональный фон и желания. Аэлир… Он давно сдался. Не осталось ни сил, ни воли к борьбе. Слишком долго страдал, ища покоя. Даже его поведение во время переговоров, ещё тех, в ресторане, где он сказал, что будет преследовать меня даже после смерти Галадры. Уже сейчас, постфактум, я понимаю, что это была просто ещё одна попытка спровоцировать меня. В глубине души он действительно мечтал, чтобы хоть кто-то отыскал его и прервал затянувшиеся мучения. Почему не сделал это сам? Не знаю. Может, вера не позволяла. Может, внутренний кодекс — хотел умереть в бою. А может, жене поклялся, что не наложит на себя руки. Кто знает?..

Шелкопряд удивлённо вскидывает бровь, осмысливая услышанное.

— То есть он действительно хотел, чтобы его убили? Тогда зачем было прятаться и вся эта анонимность?

— Потому что его смерть противник должен был заработать — не силой, а умом. Разгадать все тайны, раскрыть личность, найти убежище.

— А если бы ты всё же ошибся? Повторюсь, он всё-таки Нова… Пусть и калека. Должен был иметь свои козыри.

Усмехаюсь и легонько хлопаю его по плечу.

— Тогда по возвращении его убил бы я, и он это понимал. Не переживай, у него было своё извращённое представление о чести. Тебя бы он не тронул, — качаю головой. — Ведь именно поэтому Аэлир так долго оттягивал охоту на вас. Галадра требовала моей смерти, а если не выйдет — смерти моих друзей. Вот только Утешитель, — с издёвкой произношу его позывной, — всеми силами саботировал эту часть заказа. Не хотел втягивать посторонних в наше с ним противостояние.