Судорожно вздохнув, она засунула руки в отверстия, сделанные по краям изображения, и мягко потянула стенку на себя. Ничего не получилось. Мэнди потянула сильнее, и кусок стены, на котором была нарисована сумка кенгуру, оказался у нее в руках. Опустив его на пол, Мэнди устремила взгляд в темноту.

Она была там – большая кожаная сумка!

Сердце Мэнди билось так сильно, что казалось, вот вот выскочит из груди.

– Ну и шутник же ты, Чарли! – пробормотала Мэнди, осторожно доставая сумку из ниши.

В свете фонаря полночной радугой сверкало «Черное Пламя». Этот большой квадратный камень был не обработан и тем более не отшлифован, но все равно вид его завораживал. Полупрозрачный, он весь переливался зелеными, голубыми, багрово красными прожилками – словно на ветру билось пламя, от которого он получил свое название.

Завороженная красотой камня, Мэнди долго смотрела на опал. Что чувствовал Чарли, обнаружив это чудо? Радость, страх, благоговение перед тем, что такая красота может существовать даже во мраке и мерзости Гребня Мертвеца? Наверное, все вместе.

В сумке лежал листок бумаги, но сейчас Мэнди не хотела читать записку. Вероятно, она предназначалась Миньон, а Мэнди чувствовала, что сегодня и так чересчур далеко вторглась в мир Чарли.

– Это все ради Киллару, Чарли, – прошептала она. – Твоей мечте не суждено было сбыться, но этот камень поможет другому Делани достичь своей. Мне кажется, тебе бы это понравилось. – Она осторожно положила опал в сумку и крепко завязала тесемки.

– Давай сюда, я ее возьму.

Мэнди вздрогнула, но поняв, кому принадлежит голос, успокоилась.

– Господи, как ты напугал меня, Деннис! Не беспокойся насчет опала. – Повернувшись, она взглянула на темную фигуру, стоявшую у входа в тоннель. – Я положу ее в ящик с инструментами. Так будет совершенно безо… – Она охнула, не договорив. Деннис держал в руках пистолет!

– Деннис!

Сжимая в руке пистолет, он сделал шаг ей навстречу.

– Поздравляю! Я же говорил, что ты всегда добиваешься своего. Ты чрезвычайно целеустремленная.

Мэнди в изумлении покачала головой.

– Что ты делаешь, Деннис? Ты же мой друг. И ты не вор.

– Бывают случаи, когда приходится выбирать между дружбой и другими ценностями.

– Деньгами?

– В определенном смысле – да. Речь идет о моей «Сессне». Я просадил кучу денег на скачках и в карты, и мне пришлось выставить ее в качестве залога. Я не могу лишиться «Сессны», Мэнди. Ты же знаешь, как я люблю этот самолет, как я люблю летать.

– Я знаю. – Мэнди крепче ухватилась за сумку. – Не делай этого, Деннис. Оно того не стоит.

– У меня нет другого выхода, – просто сказал он. – Роман скоро обнаружит, что это я продал фотографии, это лишь вопрос времени. Тогда я потеряю работу и, вероятно, попаду в «черный список». А мне ведь нужно расплатиться с долгами. Деньги, которые я получил за снимки, не составляют и десятой доли того, что я должен. – Взгляд его упал на кожаный мешочек в руке Мэнди. – А этот опал даст мне возможность где нибудь открыть новое дело.

– Но он мой,  Деннис. Я столько времени его искала…

– Мне очень жаль, Мэнди. – В голосе Денниса действительно звучали нотки сожаления. – Знаешь, в глубине души я надеялся, что ты его не найдешь. Я не хотел забирать его у тебя. Ты мне по душе, подружка.

– И все таки ты направляешь на меня пистолет.

– Так надо. – Его губы дрогнули. – Ты ведь любишь этого старого аборигена, так что вряд ли захочешь отдать мне опал, если обнаружишь, что это я стукнул его по голове.