– Все очень странно, – согласилась профессорская жена, – на Софрона Ильича не похоже. Может, он в кого-нибудь влюблен?

Мура обиделась. Ей и в голову не могло прийти, что ее помощник посвящает свое время, столь ценное для расследования, ухаживаниям за барышнями.

Она встала и обняла мать. Как хорошо иметь умных родителей! Они понимают, что молодость дана не затем, чтобы плесневеть на лекциях по средневековью!

Мария Николаевна оделась и выбралась из дома. По дороге она обдумывала сообщение матери о странной истории со Скрябиным. Очевидно, Брунгильда пережила ночью удивительное приключение.

Через четверть часа она переступила порог конторы детективного бюро «Господин Икс». На звук дверного колокольчика отозвался Софрон Ильич Бричкин.

– Добрый день, Мария Николаевна! – радостно говорил он, принимая ее пальто. – Когда я служил в артиллерии, в такие дни мы всегда проводили учебные стрельбы. Холодно и ясно. Воздух прозрачный. Видимость превосходная. Ну, конечно, не при таком ужасном ветре.

– Где ваш маскарадный костюм? – перебила его Мура. – И как вы объясните все происшедшее?

Бричкин вздохнул.

– Вам придется набраться терпения, Мария Николаевна, за минувшие сутки много чего случилось.

Мура устроилась за своим столиком и сложила руки на столешнице подобно прилежной гимназшлке.

– А время у нас есть?

– Так точно. – Бричкин щелкнул каблуками.

– Тогда докладывайте. Я слушаю.

Рассказ Бричкина поверг Муру в шок. Неужели Брунгильда с господином Скрябиным отправились во владения графа д'Ассейна? Неужели композитор привез сестру в западню, где ее заперли и откуда она так удачно бежала, а сам скрылся и был наказан стихией?

На эти вопросы, понимала Мура, Софрон Ильич ответить не мог. Он и сам терялся в догадках, каким образом Брунгильда оказалась взаперти.

Однако из сказанного Бричкиным становилось ясно, что сообщники филипповской горничной Настасьи, собравшиеся в задних комнатах паноптикума, связаны с графом д'Ассейном! И вполне возможно, что убийца ученого, способного взорвать Константинополь, был там, в особняке!

– Ума не приложу, – сказал Бричкин, – как теперь вычислить заговорщиков из этого чертова паноптикума. Ведь среди них убийца. Разве что Настасью запугать. Горничную.

– Софрон Ильич! – воскликнула Мура. – А не Настасья ли пропала нынешней ночью? В газете написано, что домой не вернулась прислуга госпожи Ф.!

Бричкин побледнел.

– Они ее убрали! Убили и бросили в Неву. Она их соучастница и свидетель. И во всем виноват я. Я ее вспугнул.

– Ужасно. – Мура прикусила нижнюю губу. – Мы в тупике. Госпожа Филиппова может нас обвинить в похищении ее служанки.

Бричкин вмиг покрылся испариной. Он достал из кармана платок. Вместе с платком на пол вывалились визитки, полученные им в доме госложи Филипповой. Мура собрала их с пола.

– Вы их уже изучили? – спросила она. – Или нет?

– Не успел, – виновато признался Бричкин. – Только мельком взглянул.

– Дайте я посмотрю. – Мура решительно завладела визитками и разложила их на своем столике. – Так, Менделеев, Павлов, Полянский, Бехтерев, Фоворский, Копелевич, Астраханкин – тот самый, пациент Клима Кирилловича. Так… профессор медицины Кистяковский, профессор электротехники… Джакомо Джаманти. А это?

Она крутила в руках шершавую на ощупь визитку, на которой были вытеснены серебряные снежинки, а может быть, серебряные крестики, а может быть, звездочки восьмиконечные… Демидов-младший.