— Я с ним поработаю. Но… — Теперь замялся Вадим.

— Вадим, давайте быстрее, не мямлите. Меня клиент ждет! — Для Феликса разговор был окончен.

— Я бы хотел поговорить с отцом Ивана!

— Зачем?

— Феликс Исаакович, мы с вами понимаем, что вывод Ивана из дела выгоден и Ивану, и Николаю, Его же родители этого понимать не могут. Ну, что это и Николаю выгодно.

— И что? Короче!

— А то, что я хочу, чтобы за защиту Николая платили они, — наконец разродился Осипов.

— Здрасьте, я ваша тетя! Во-первых, в этом случае кто будет платить мне? Во-вторых, почему вы не хотите?…

— Отвечаю. Потому что парень рос без отца, мать работает в „Мосгорсправке“ с зарплатой в 70 рублей. Платить собирается Женя Коптев, может, помните…

— Помню. Но он вполне платежеспособен.

— Да, но мне брать с него деньги не хочется.

— Нет, Вадим. Со Степиным вы встретиться можете, но об оплате и речи не заводите. Я, может, сам об этом поговорю. — Феликс на мгновение задумался и уже более уверенно закончил: — Точно поговорю, так даже будет лучше для всех. Только вот что… — Феликс чуть помедлил. — Вы ему скажите, что это я поручил вам защищать Николая.

— Зачем?

— Эх, молодо-зелено! Потом объясню. Все, идите! — И, повернувшись в сторону двери, громко пригласил: — Сергей Петрович, заходите!

Николай Николаевич Степин начал разговор с Вадимом сам, еще не успев сесть на стул и даже не дождавшись, пока сядет жена:

— Мне Феликс Исаакович сказал, что вы любезно согласились поучаствовать в реализации его схемы, взяв на себя защиту второго юноши. Хочу вас искренне поблагодарить. И также спасибо, что вы нашли время для встречи с нами в такую трудную для нашей семьи минуту. Хотел бы сразу вас заверить, что ваши усилия будут оплачены. С Феликсом Исааковичем все оговорено. Я рад, что ни вы, ни он не стали наживаться на чужом горе.

Вадим, который и сам не страдал косноязычием, от такого потока округлых, неискренних и выспренних фраз обомлел. Осипов почувствовал раздражение. Лощеный, невозмутимый, разъезжающий по заграницам, живущий в Париже выскочка! Он будто забыл, что надо его сына вытаскивать из тюрьмы! Жена Степина, наоборот, сразу произвела приятное впечатление. Смотрела на Вадима с надеждой, глаза заплаканные, но поправленные макияжем, холеные руки нервно перебирают то складки пальто, то ручки сумочки, то стряхивают отсутствующие пылинки с одежды. Во время тирады мужа смотрела на него с неодобрением. Нет, правильно реагировала. Естественно. Натурально. Без игры.

— Здравствуйте для начала. — Вадим решил немного поставить на место своего посетителя.

— Ой, извините, доброго здоровья. Мне вчера Феликс Исаакович так много о вас говорил, что сложилось полное впечатление старого знакомства. И вообще, будто не расставались с вами. Как бы я хотел, чтобы наш сын был на вас похож. Правда, Маша? — повернув голову к жене, спросил Степин. При этом по выражению его лица никак нельзя было заподозрить, что мнение Маши хоть в малейшей степени его волнует.

— Да, дорогой. Разумеется, — тихо ответила супруга журналиста. Вадиму показалось, что она при этом испытывала чувство неловкости за мужа.

— Хорошо, Давайте о деле, — Осипов не посчитал нужным реагировать на поток слащавых комплиментов.