– Тебя накажут. Нельзя покидать кампус до конца учебного дня. – Слова Курта опять звучат резко.

Улыбка Джошуа исчезает совсем.

– Присоединяйся к нам как-нибудь, – быстро говорю я, потому что мне стыдно за Курта.

Он действительно иногда ведет себя чертовски грубо. И часто говорит первое, что пришло в голову, не подумав. Но как только меня посещают эти предательские мысли, мне становится стыдно уже за себя.

– Или сейчас. Или… ну… когда захочешь, – начинаю мямлить я.

Как будто я общаюсь лучше.

Мой лучший друг хмурится. И дело не в том, что ему не нравится Джош. Это приглашение приведет к переменам в нашей жизни, а Курт страшный консерватор.

К сожалению, Джош замечает выражение лица моего лучшего друга. Он скрещивает руки на груди и поворачивается ко мне. Я вижу, что он напряжен.

– Да… возможно. Как-нибудь, – говорит Джошуа, стараясь выглядеть равнодушным.

У меня в жилах застывает кровь. Себастьен!

Мой первый и единственный парень. Он учился в школе неподалеку отсюда. Мы начали встречаться прошлой зимой, и я считала его хорошим парнем, пока не познакомила с Кур-том. Себастьену не понравился мой лучший друг, и он начал вести себя с грубо и оскорблять Курта, отчего тот окончательно съехал с катушек. После очередной их стычки я бросила Себастьяна.

Джош знает про высокофункциональный аутизм Курта. В школе все о нем знают. И обычно я спокойно реагирую, когда незнакомцы ошибочно считают поведение Курта хамством и начинают грубить в ответ. Но как относиться к человеку, который даже не пытается понять Курта?

Нет. Этого я простить не могу.

Мое сердце тяжелым камнем ухает вниз.

– Спасибо за рисунок, – резко говорю я.

Курт натягивает через голову толстовку, постиранную вчера вечером и больше не пахнущую супом, отчего его волосы топорщатся в разные стороны.

– Ты наконец увидела свой портрет? Тот, написанный летом? – спрашивает друг.

Я замечаю, как Джош делает шаг назад.

– Нет, – отвечаю я Курту. – Но у меня есть другой рисунок. Джош нарисовал его в классе. Прямо сейчас.

Джошуа потирает шею:

– Мне пора идти.

– Но я хочу увидеть твой портрет. – Курт поворачивается к Джошу. Они почти одного роста, но мой лучший друг шире в плечах, и в его взгляде видна решительность. – Он у тебя с собой?

– Н-нет, – запинаясь, отвечает Джош. – Нет, извини. Его нет.

– Все нормально. Может, в другой раз, – встреваю я и поджимаю губы, состроив недовольную гримасу.

Джош снова скрещивает руки на груди, и его мышцы напрягаются.

– У меня нет здесь того блокнота. Я не взял его во Францию. Иначе я бы показал тебе рисунок.

А потом Джош сбегает в прямом смысле этого слова. И мы с Куртом провожаем его взглядом, пока он не исчезает из виду.

– Он вел себя странно? – спрашивает Курт. – Или мне показалось?

– Да, он вел себя странно, – соглашаюсь я.

Но дело не только в этом. Это был момент истины, первый за долгие месяцы лжи. Менее часа назад я видела тот блокнот. Джош просто хотел сбежать от нас. Или, скорее всего, хотел сбежать от Курта. Я чувствую, как сжимается сердце. Боль так внезапна и сильна, что я еле сдерживаю слезы – не хочется объяснять их причину.

* * *

Во время ланча я решаю вновь не смотреть на Джошуа. Сейчас это решение дается мне проще… И в то же время сложнее.

Мне кажется, я нравлюсь ему.