|
Если бы Чибис появился в каких-нибудь камуфляжных бермудах или обрезанных джинсах и рубахе с «навороченным» рисунком, тогда еще туда-сюда. Просто «вопиющий нарушитель школьного распорядка». Но он выглядел, как детсадовский ребенок-манекен с витрины «Детского мира». Коротенькие светло-серые штаны с вышитым на боку динозавриком были пристегнуты на двойные пуговки к такой же отглаженной рубашечке с накладными карманами и белым воротничком. Правда, рубашку украшал привычный форменный галстук. Словно доказательство, что мальчик — ученик этой школы. Итак, дежурные девятиклассники хлопнули губами и молча вытаращили глаза. Так же все таращились на Чибиса в вестибюле и в коридоре. И в классе. Но в нашем шестом «Б» народ в общем-то деликатный, не стали разглядывать нарушителя в упор, только незаметно пожимали плечами да в сторонке кто-то бормотнул: — Ну, Чибис дает… И лишь Бабаклара задал прямой вопрос: — Не боишься, что мама Рита попрет тебя вон за нестандартную внешность? — Не попрет. Они сговорились, — угрюмо отозвался Чибис, вешая на крючок парты рюкзак. Он держался сумрачно и спокойно, однако понятно было, что стесняется. Да и любой бы на его месте стеснялся. — Кто сговорился? — удивились разом несколько человек. Чибис объяснил сквозь зубы: — Маргарита и… тот, кто озабочен моим воспитанием. Толстый Даня Панкратов, который всегда больше всех страдал от жары, выговорил: — Мне бы таких озабоченных. А то скоро копыта откину в этом френче… Забренчал звонок, и возникла наша дорогая «классная мама». То есть Маргарита Дмитриевна. Она учила нас русскому и литературе. — Рассаживаемся быстро! Почему вы всегда пыхтите и возитесь, как усталые буренки в стойле? Мы пыхтели и возились, потому что стягивали пиджаки. За открытыми окнами нарастал зной и вливался в класс. — Неужели нельзя снять свою амуницию заранее?.. Кто не сделал домашнее задание, признавайтесь сразу, тогда так и быть, обойдемся без двоек. А кто ничего не написал, но будет сидеть с умным видом… А, Панкратов! У тебя в тетради, конечно чисто, как в снежном поле? — Нет, у меня вопрос, — пропыхтел Даня и поднялся, стягивая тесный рукав. — Почему одни имеют право ходить в летних шмотках, а другие должны жариться, как в инкубаторе? — Это ты о чем, Панкратов? — Это он о Чибисове, — ласково подсказала Наташка Белкина, ехидная такая личность. — А! Здесь особый случай! Чибисов не «имеет право», а «обязан» ходить так. По настоянию его тети. Она решила, что он вообразил себя чересчур взрослым и позволяет выходки, несвойственные школьнику двенадцати лет. Вот пусть и ощутит себя снова ребенком в коротких штанишках. Сразу, конечно, раздались вопросы: что за выходки? — Это вы спросите у него! Пусть расскажет… если хватит храбрости. — У него, наверно, хватит, — сказал Бабаклара. — Но мы не будем спрашивать, это неэтично… — Неэтично заниматься болтовней на уроке и отвлекать учителя… Быстро открыли тетради!.. Панкратов, тебе особое приглашение? — Наверно, сигареты смолил за сараем с соседскими пацанами. |
