|
Видимо, он, как и я, не ел школьные обеды. — В столовую не ходишь? — Ну ее… эти сосиски тошнотворные… — Я тоже не люблю… — Хочешь? — он протянул пачку. Я взял две твердые галеты… Хорошо, что не сладкие. Но плохо, что сухие. У меня в рюкзаке была баночка спрайта, я вытащил, оторвал язычок. Брызнуло в нос. — Глотнешь? — спросил я Чибиса. — Сначала ты… Я поглотал тепловатую шипучку, тогда и Чибис приложился к банке. Мимо сновали ребята, но на Чибиса и меня не обращали внимания. И только Натка Белкина остановилась и наклонила кудрявую, как у куклы головку. Пропела: — Чи-ибис! Я сразу хотела сказать. Какой ты сегодня симпатичный… Особенно эти пуговки… И нахально так подергала желтую пуговицу у него на животе. — Убери лапы, — ровным голосом сказал Чибис. — Ну чего ты! Я же по правде… А хочешь поиграть в лошадки? — Как это? — опрометчиво спросил Чибис. — Разве не знаешь, как жеребчики кусаются? — Она изобразила скрюченными пальцами «зубастую пасть», хихикнула и цапнула Чибиса повыше колена. Чибис взвизгнул и вскинул колени до ушей. — Дура! — Ой, а ты боишься щупалок! Вот смешно! Как девочка… — Наталья, глянь сюда! — быстро сказал я. Зажал пальцем отверстие в банке, взболтнул жидкость. Наташка удивленно глянула, а я убрал палец, и ей в лицо ударила пенная струя. — А-а-а! Идиоты!.. — Она закрыла щеки и побежала прочь, мелькая белыми гольфиками и бантами на кудряшках. Наверняка, жаловаться маме Рите. — Сама виновата, корова, — сказал я вслед Белкиной, вовсе не похожей на корову. Чибис дышал виновато. Признался: — Я правда щекотки боюсь больше боли… Если попаду в плен к врагам, из меня запросто вытянут все тайны… — Не вытянут, — утешил я. — В этих случаях организм ставит нервную блокировку. Я читал… Глотни еще. Мы допили спрайт, и увидели, что можно уже идти в кабинет. Но продолжали сидеть. Мне хотелось спросить: чего такого натворил Чибис, что тетка решила «укоротить его взрослость». Но, конечно, я не решался. Чибис вертел в ладонях пустую банку. — Можно, я возьму ее? — Возьми, пожалуйста… А зачем она тебе? — Я собираю такие… И сдаю в одну кафешку. Хозяин платит пятьдесят копеек за штуку… Я не знал, что сказать. Неужели у Чибиса такая обездоленная жизнь? Наконец выговорил: — Это же грошИ… — Да… Но все же хоть какие-то карманные деньги. И, кроме того, просто интересно. Вроде как рыбацкий азарт: какой будет улов… — Он повозился быстро глянул сбоку и вдруг признался: — На этом я вчера и погорел… — Как? — Ходил по бульвару недалеко от цирка, там веранда со столиками. Те, кто пиво лакает, кидают банки в урны или оставляют на столах. |
