Изменить размер шрифта - +
Было заметно, что он изо всех сил пытается придать лицу спокойное и презрительное выражение.

 - Надеюсь, что вы сами признаетесь во всем, - продолжала Сюзан. - И мне, и полиции. Если да, то я обязательно выступлю в вашу защиту. Но в любом случае при сложившихся обстоятельствах я не могу оставаться вашим врачом.

 - Так вы выгоняете меня? Потому что думаете, что я убийца? - вскинул брови Фелтон.

 Я заметил, что он не сказал "Красная Роза". Просто "убийца".

 - Если уж мы собрались сегодня здесь все вместе, то вы, надеюсь, понимаете, что я имею достаточно веские основания для такого утверждения. Я не выгоняю вас, я просто не могу больше быть вашим врачом. Насколько, представьте, будет эффективно мое лечение, когда я буду знать, что передо мной сидит убийца, да еще и опасаться по поводу своей собственной безопасности?

 Фелтон сидел очень прямо. Я видел, как напряглось все его тело. Положив локти на ручки кресла, он нервно похрустывал костяшками пальцев. Казалось, он вдруг сразу стал каким-то маленьким и немного жалким.

 - Но... но вы не можете ничего доказать, - пробормотал он.

 - Не могу, - согласилась Сюзан. - Но это и не входит в мои обязанности. Скажу вам больше: ни полиция, ни кто-то еще никогда не узнают от меня ничего из того, о чем мы говорили с вами на сеансах. Но я обязательно скажу полиции, что уверена в вашей виновности, как уверена в том, что это вы подбросили мне в дом красную розу и убили рыбку в моем аквариуме.

 - Но... Вы не можете перестать видеться со мной, - прошептал Фелтон.

 - Извините, - вздохнула Сюзан.

 - Но я ничего не сделал. Нет, вы не можете. Это ваша обязанность. Вы же давали какую-то медицинскую клятву.

 Сюзан покачала головой.

 - Я не доктор медицины. Я доктор философии. Но даже если бы я давала клятву Гиппократа, то все равно не смогла бы продолжать наши сеансы.

 - Но мне необходимо с кем-то разговаривать. У меня нет никого, с кем я мог бы поговорить. Мне нужен хотя бы кто-нибудь.

 - Если вы скажете правду, мы сможем разговаривать. Но это должна быть правда, и сказана она должна быть не только мне, но и полиции, и суду. Если вы скажете правду, я постараюсь убедить их в необходимости вашего лечения. Хотя не могу сказать наверняка, что решит суд.

 Фелтон сидел все так же прямо и напряженно. Только лицо его теперь стало совсем белым, а глаза наполнились слезами.

 - С кем же мне теперь разговаривать? - снова прошептал он.

 - Простите, но больше я ничего не могу для вас сделать, - сказала Сюзан.

 - Но я не могу. Мне же необходимо... Я ничего не сделал, неужели вы мне не верите? Я ничего не сделал.

 Сюзан молчала. Тело Фелтона внезапно обмякло, и он наклонился вперед.

 - Вы не можете этого сделать, - проговорил он охрипшим голосом. Из глаз потекли слезы. - Я не вынесу. Я не смогу, просто не смогу. Пожалуйста, не делайте этого. Не бросайте меня. У меня же больше никого нет. Нет... прошу вас... нет...

 Сюзан сидела неподвижно.

 - Если вы не признаетесь, - проговорила она, наконец, - если будете и дальше продолжать все это, то сделаете только хуже для себя. Очень скоро вас поймают, - она кивнула в мою сторону. - Он знает, что вы убийца. Очень скоро он вас поймает.

 Фелтон начал раскачиваться в кресле. Тело вздрагивало от рыданий.

 - Нет, я не смогу, не смогу... Вы не можете меня бросить...

 - Конечно, этот выбор для вас ужасен, - продолжала Сюзан. - Но это все-таки выбор, причем больший, чем имели ваши жертвы. Вы можете признаться во всем и надеяться на мою помощь и поддержку либо уйти, и тогда он, - она снова указала на меня, - и другие будут следить за вами, пока не поймают.

 Фелтон продолжал раскачиваться в кресле и качать головой.

Быстрый переход