-  Прекрати! - сказал Антон. - Неужели ты не догадываешься, что материализуются предметы твоих желаний. Никогда не думал, что у тебя такое странное хобби. Ну, Ив, поднатужься. Думай о другом, о том, что не может превратиться в вещи.

    Мои страдания прекратила Ли, всего лишь глянув на меня. Я обрел контроль над собой. Мебель исчезла.

    -  Вот и прекрасно, - сказал Антон, - а то могут невесть что подумать о нас. Скажи, почему ты выбрал для показа высот нашей материальной культуры эту рухлядь?

    Снова меня выручила Ли. Она сказала:

    -  Ваш прилет воспринят как доброе предзнаменование. Настроение Вечно Идущих поднялось выше нормы. - Она подняла глаза к потолку, затянутому зеленоватым сумраком, там висели два больших желтых круга, которые я принял за светильники.

    -  Просто и здорово, - сказал Антон, - психологический индикатор. Все дело в яркости плафонов, хотя за этим бездна премудрости, - помнишь, как говорил наш учитель физики Герман Иванович Пряхин. Тот, что побледней, показывает норму эмоционального состояния жителей планеты, более яркий круг - психологический всплеск, в данном случае благодаря нашему появлению, хотя, как ты видишь, положение у них не из легких. Лилиана-Ли сказала, что такие индикаторы имеются у каждого из Стратегов, Колебания цвета в ту или другую сторону заставляют выяснять причины и, если снижается общий тонус, то немедленно принимать меры. Вот Ли добавляет, что настроение каждого является постоянной заботой.

    -  Правительства? - спросил я.

    -  Насколько я понял, власти, правительства в нашем понимании здесь нет. Поддержание нормального течения жизни - дело всех граждан.

    -  А Стратеги?

    -  Просто люди, добровольно взявшие на себя государственные заботы. У них к этому призвание, а возможно, они специально подготовлены… Нет, Ли говорит, что призвание и что специальная подготовка - один из видов насилия, если у человека нет расположения к данной области труда. Здесь только совершенствуются таланты, поощряется призвание. Вот Ли поправляет, что за срок жизни, который сейчас очень велик, что-то около восьмисот оборотов - то есть лет - и даже больше, говорит Ли, до тех пор пока не иссякнет инстинкт жизни, человек меняет десятки специальностей. Вот Ли, например, она космолингвист, моделирует языки, поэтому она так скоро освоилась с нашим диалектом, но она еще и… что, что? - Антон помолчал, вникая в беззвучную речь нашей спутницы, покрутил головой и повернулся ко мне: - Какая-то сложная, всеохватывающая отрасль знания, связанная с космологией. Затем она еще и врач и, ко всему, «слагатель звуков», ах да - композитор! Вот так, мой друг! - заключил Антон и снисходительно улыбнулся, словно не это непостижимое существо, а он сам напичкан такой уймой талантов.

    Прежде за ним я этого не замечал.

    -  Прорыв из подсознания, - пояснила Ли. - Следы кого-то из предков.

    -  Что, что? Какие предки? - живо спросил Антон.

    -  Твои, конечно, - я усмехнулся.

    -  А, мои… При чем тут мои предки?

    Ли вмешалась и погасила ссору, готовую возникнуть между ними.

    -  Кто-то из ваших предков, - она посмотрела и на меня, - был неуравновешен в своих суждениях.

    -  Мягко говоря, - поморщился Антон и признался. - Да, со мной что-то творится неладное, да и ты хорош.

    Мы дружно засмеялись.