***

 Был уже вечер, синие зимние сумерки опустились на город. Вспыхнули фонари, на машинах зажглись подфарники, и сразу улицы стали наряднее и строже. Пафнутьев стоял у окна и смотрел вниз. Еще один день, суматошный и бестолковый, заканчивался, вот-вот должен был подъехать Андрей и отвезти его домой. Отношения с Андреем в последнее время почему-то сделались сдержаннее, разговоры получались обостреннее, причем без всяких на то видимых причин. Большого значения этому Пафнутьев не придавал, и без того хватало хлопот, а когда вспоминал, что надо бы поговорить с парнем, всегда получалось так, что было не до того. Так и тянулось. Постепенно он стал привыкать к новым отношениям, они сделались как бы даже нормальными, вроде иначе и быть не могло.

 Пафнутьев увидел, как черная блестящая машина бесшумно вплыла во двор прокуратуры - приехал Андрей. В этот момент прозвенел телефонный звонок, который опять бросил его в кучу событий, опять нарушил течение времени, плавное и размеренное.

 Звонил Шаланда.

 - Паша? - спросил он. И лишь по одному этому словцу Пафнутьев понял что-то случилось. Голос у майора был сипловат от волнения, в трубке слышалось его возбужденное дыхание, будто Шаланда бежал к телефону. - Опять беспокою тебя.

 - И опять некстати, - проворчал Пафнутьев, уже настроившийся на неторопливый вечерний лад.

 - Терпи, Паша, терпи! - Шаланда, казалось, был счастлив, что ему удалось подпортить Пафнутьеву вечерние планы.

 - Ладно, не тяни... Что там у тебя?

 - Взрыв.

 - Где? - спокойно спросил Пафнутьев, он напрягся, насторожился, потому что взрывов, неожиданных и непредсказуемых, он ждал каждый день после того, как обнаружилась пропажа в хранилище прокуратуры.

 - В банке.

 - Фердолевский? - спросил Пафнутьев.

 - Откуда знаешь? - Шаланда был удивлен столь точным попаданием.

 - Ждал, - сказал Пафнутьев.

 - Давно?

 - Уже неделю... Откуда звонишь?

 - С места происшествия.

 - Сейчас подъеду. - И Пафнутьев положил трубку.

 Худолей оказался на месте, тоже не успел еще уйти. Сидел в фотолаборатории и с какой-то обреченностью перебирал снимки.

 - Знаешь, Паша, о чем я думаю, - сказал он, увидев в дверях Пафнутьева. - Я думаю о том, что жизнь наша, в конце концов, сводится к одним лишь воспоминаниям... И живем мы, и совершаем что-то, общаемся и любим лишь для того, чтобы потом было что вспомнить. Тебе не кажется? Худолей поднял на Пафнутьева затуманенный взор и печально улыбнулся.

 - А знаешь о чем я думаю? Я думаю о том, что прогремит следующий взрыв.

 - А первый уже?

 - Полчаса назад.

 - У Фердолевского? - и Худолей угадал с первой попытки.

 - Почему ты так решил?

 - Если был обстрелян Неклясов, то следующее происшествие должно случиться с Фердолевским. Это как раскачивание маятника.

 - Шаланда уже там, Андрей только что подъехал... Одевайся, он нас подбросит. Ты обещал, что можешь узнать наши взрывы... Давай.., узнавай.

 - Быстро он в дело пустил эту штуковину. Если это он...

 - Кто он?

 - Злоумышленник.

 - Жду в машине, - сказал Пафнутьев и вышел из лаборатории.

 Андрей поставил машину на привычном месте, и Пафнутьев сразу нашел его на просторном дворе прокуратуры. Когда подходил, Андрей предупредительно открыл дверцу, что последнее время случалось нечасто.

 - Домой?

 - Худолея подождем...

 - Его тоже домой отвезти?

 - Нет, Андрюша, нет, - Пафнутьеву не понравилось, что парень уже дважды произнес слово "домой". - Куда-то торопишься?

 - Да нет... Куда мне торопиться...

 - На место происшествия поедем.