|
. Музыка ста тысяч смертей, тысяч пищащих птиц, кричащих на лету, штопающих воздух… А после новая трель с тихими ударами и глухими раскатами… Издали наплывает… из-за холмов… артиллерия эхо перекатывает… Вам вовсе не до антраша, но поневоле запрыгаешь… Мост, гранатами напичканный, дергается… Вот уже и вы чечетку отбиваете на остатках людей и скота… четвертованных, расплющенных, скрюченных в комок – по обстановке… Отупелое копошение прорезается бунтом… Брижитт, жена прокурора Саканя, выскакивает вдруг из автомобиля, наплевав на увещевания супруга, задирает юбку, вскакивает на парапет и выкрикивает во весь голос злые бранные слова!.. – Брижитт!.. Брижитт!.. я вас умоляю! вернитесь Бога ради!., я ваш муж! Вы утратили рас-судок!.. Я вас умоляю! Я требую!.. – Идите черту! Вас нет!.. – Господа! моя жена лишилась рассудка!.. Она беременна! Это все от нервов! Я прокурор Сакань де Монтаржи с Золотого Берега!.. – Ври больше! Все мы тут прокуроры! Не видать тебе больше твоей пташки! – отвечает ему толпа. Дело принимает скверный оборот. Но тут как раз все поглотил огонь! гром, всполохи!.. Небеса разверзлись!.. Молния ударила в мостовую, искрошила… Иного и быть не могло!.. Паника… разметало все… людей, куски моста, автомашины… река кипит, испаряется… Ад, да и только!.. Пламя объемлет нас, выбрасывает на воздух!.. Я лечу вместе с тачкой слив, маленьким, переставшим лаять фокстерьером, швейной машинкой и чем-то вроде противотанкового заграждения, чугунного, ощетинившегося колючей проволокой!., я толком не успел разглядеть!.. Мы расстались на полпути! Чугунная штуковина улетела правее, в сторону шлюза, вместе со швейными принадлежностями и сливами!.. Мы с фоксом и тачкой, подхваченные очередным залпом, – левее… к тополям, к складам… на приличной высоте и хорошей скорости… Я глядел поверх облаков… вот это да!., прямо в небе!., в голубом!., феерическое видение… оторванная рука… мертвенно-бледная на хлопьях ваты… на облачной подушке с золотистым отливом… белая рука и сочащаяся по капле кровь… будто тучи птиц вокруг… красных-красных… вылетающих из ран… и пальцы, сверкающие звездами… рассыпанными по краям пространства… мягкими парусами… светлыми, изящными… баюкающими миры… накрывающими вас пологом… ласково… уносящими… прочь… в сон… на праздник во дворце Ночи… Хорошо сказано!.. Отлично! Вы все верно говорите! Но зря! Тут что ни говори! что ни де-лай! Неотвязная мысль не покидает меня, а лишь тяжелеет, сгущается, наталкиваясь на каждом шагу на новые сомнения… Ничего не проясняется, ничто не светит нам в ночи!.. Ужас и мрак!.. И это все? Притворство! Стоит ли спускаться в ад, чтобы только сильнее ощутить жажду! Вот так финт! Июльский забулдыга беспробудный В августе рассудком помутился И к пушке потянулся. А в середине сентября Укокошил в бистро Фрица за бильярдом. Реванш во Фландрии! Все снова закипело. Новая война. И вот вы уже трепещете, Бьете копытом, Жадные до пируэтов И россыпей фейерверочных. Жаждете потягаться! Таюр! Отменное здоровье! И факел в руке! Смерть поманила приманкою лживой! Напились колдовской отравы! Пиши пропало! По-ложение безнадежно! О пагубное зелье! Звезды к веку не расположены! К дьяволу пророчества! Ни одного порядочного оккультиста! Придется, черт возьми, самому за дело взяться! У меня сильные сомнения относительно Жанны д'Арк после орлеанской мессы!.. Не к добру был этот звон… За что ни возьмешься – во всем неприятный осадок. Я видел в Париже святую Женевьеву… Я присутствовал на мессе вместе с Рено… Там было полным-полно евреев… У них горючего полные фляги. |
