— А, в конце концов, почему бы и нет. Вид груды денег, сбереженной твоими стараниями, возродит меня, как и твой дружеский прием и старое вино.

— Сокровище здесь, господин виконт, и вы сами в этом убедитесь, что спрятано так надежно, что ни один вор до него не доберется.

Комната, где спал папаша Фуссе, была огромной. По потолку проходила длинная балка, поддерживаемая двумя основательными дубовыми столбами, каждый из которых стоял на большой каменной плите. Столбы соединялись с балкой подпорными арками, которые были закреплены огромными железными болтами.

Фуссе достал из шкафа ключ, затем, не говоря ни слова, принялся вывинчивать гайки из ближайшего к кровати столба и вынул болты. Затем, обхватив сильными руками тяжелое бревно, Фуссе отодвинул его приблизительно на два фута, высвободив таким образом каменную плиту, на которой оно стояло.

— Ловко ты это придумал, мой друг, — воскликнул старый Монвиль. — Держу пари, что никто не догадается разбирать твой дом, чтобы найти сокровище.

Плита, которая, казалось, вросла в каменный пол, на самом деле легко сдвигалась с места. Щели в полу для отвода глаз были засыпаны пылью и мусором, так простейшие на вид уловки порой оказываются самыми удачными.

С большой предосторожностью, чтобы не повредить плиту, Фуссе поддел ее небольшими клещами и, медленно приподняв, вынул из ячейки.

Как и ждал виконт, плита скрывала углубление, в котором находился хорошо знакомый ему сундучок, форма которого совпадала с размерами отверстия в полу, на крышке была железная ручка, поэтому достать его оттуда не составляло труда. Виконт взялся за ручку и почти без усилий вытащил сундук на свет.

— О! — рассмеялся Фуссе. — Хватка еще сильна!

Сундук оказался с секретным замком. Виконт повернул шляпку одного гвоздя, и внезапно их взорам предстала дюжина мешочков из холстины, обвязанных веревками.

— Все здесь, — сказал Фуссе. — Одиннадцать мешков, в каждом по десять тысяч ливров, а в двенадцатом, что поменьше, — пять тысяч пятьсот ливров.

— Тогда мы его и достанем. Я заберу сто луидоров, а остальное спрячешь в свой комод.

— Как пожелаете, господин виконт, — ответил фермер, вынимая указанный мешок.

Он закрыл сундук, поставил его на место, положил сверху каменную плиту, старательно засыпал щели пылью, затем настал черед столба, который поставили на прежнее место и снова привинтили к подпоркам.

На все хватило двадцати минут.

Виконт, счастливый как ребенок, открыл мешок и с удовольствием стал зачерпывать горстями луидоры, пропуская их сквозь пальцы. Затем он пересчитал монеты, словно для того, чтобы убедиться в реальности обладания ими.

Выпив еще немного вина, гость и хозяин наконец решили идти спать, поскольку было уже поздно. В комнате стояли две кровати, и виконт с удовольствием развалился на одной из них с видом человека, которому долгие годы приходилось довольствоваться соломенной подстилкой в амбарах и хлевах. Папаша Фуссе устроился на второй, и десять минут спустя оба крепко спали.

Но едва они уснули, как их разбудил страшный грохот, похожий на залп артиллерийского орудия.

— К оружию! — закричал громовым голосом виконт, которому снилась битва.

Второй удар, еще более страшный, чем первый, раздался в ночной тишине, и громко залаяли собаки.

— Разбойники! Разбойники! Господь всемогущий, защити нас! — простонала служанка, прибежавшая из хлева, где ухаживала за больной коровой.

Ошеломленный папаша Фуссе наспех оделся, пока виконт, который лег не снимая лохмотьев, высекал огонь, чтобы зажечь свет.

Раздались новые удары, за которыми послышался устрашающий треск, а во дворе раздались крики, напоминавшие вой хищных животных.