Однако даже подобные зверства не смогли утолить ярость Фэнфэна. На юге череда пожаров тянулась в сторону Ашера и замка Ружмон, обитатели которого подвергались смертельной опасности.

ГЛАВА 8

Пьер Монжандр, подручный бандитов в Ашере, был высоким крепким стариком шестидесяти восьми лет, сухим и прямым как жердь. Невзирая на возраст, он продолжал работать — занимался виноделием и торговал яблоками в окрестных городках и деревнях. Это мирное занятие служило прикрытием другому, гораздо менее безобидному. Монжандр промышлял скупкой краденого и усердно помогал бандитам. Не вызывая подозрений, он мог разъезжать повсюду в сопровождении сына, семнадцатилетнего сорванца. Если соседи и догадывались о знакомстве старика с бандитами, то все равно продолжали любезно раскланиваться с ним и, уж конечно, не осмеливались уличить в связях с Фэнфэном. Местное население давно молчало, опасаясь ужасной мести, которая настигала врагов оржерской банды. Всеми ненавидимый и презираемый, но внушавший страх, Монжандр преспокойно занимался своими делами — уезжал днем, возвращался ночью, и это в то время, когда все жители Боса находились под неусыпным наблюдением разбойников.

Накануне той ночи, когда Фэнфэн объявил общий сбор своей армии, Монжандр с сыном запрягли в повозку рыжего мула и отправились в лес Камбре. Там они пробыли недолго и перекинулись лишь парой слов с Батистом Хирургом, который вручил им два белых пакетика и, дав дополнительные указания, спросил:

— Все понял?

— Да. Это яд.

— Как ты его подсыпешь?

— Это уж мое дело.

— Ты уверен, что справишься? Дело серьезное, Фэнфэн шутить не любит…

— Я сказал, что берусь за это. Возьму у живодера кусок лошадиной печенки, сварю и засуну внутрь отраву. Проверенное средство!

— Действуй, да смотри не оплошай!

— Счастливо оставаться, Хирург!

Монжандр тотчас отправился обратно в Ашер. Раздобыв печенку, он вернулся и сварил ее, затем разрезал на два куска и каждый пропитал ядом.

Тем же вечером, примерно за час до нападения на фермы, старик и его сын с отравленной приманкой незаметно выбрались из дома, расположенного на Короткой улочке, как раз напротив замка Ружмон. Они двинулись прямо через поля, свернули налево и, описав большой круг, оказались прямо позади замка. Уверившись, что за ними не было слежки, они осторожно спустились в давно высохший крепостной ров, в котором успели пышно разрастись деревья и густой кустарник. Младший Монжандр бесшумно срезал жердь длиной около пятнадцати футов и, подойдя к стене, просунул ее одним концом сквозь каменные зубцы. Тут же яростно залаяли собаки, чьи чуткие уши уловили едва различимый в тишине шорох. Мусташ и Рамон, бдительно охранявшие маленькую крепость, примчались к тому месту, откуда раздался подозрительный звук, и, подняв оглушительный шум, стали бросаться на стену. Шорох не повторялся, собаки продолжали рычать, готовые снова поднять тревогу. Папаша Монжандр наклонился к сыну и прошептал ему на ухо:

— Для начала подкинь псам обычного мяса, пусть распробуют!

Мальчишка вытащил из сумки два куска и ловко перебросил их через ограду. Тем, кто промышляет кражей собак, хорошо известно, что даже самый неподкупный и верный пес не может устоять перед вареной печенкой. К сожалению, Мусташ и Рамон тоже поддались искушению и жадно набросились на первое угощение и последовавшие за ним отравленные куски мяса. Яд, приготовленный Батистом Хирургом, убивал наповал и чутко прислушивавшиеся негодяи вскоре услышали, как собаки начали жалобно повизгивать и скрести лапами по земле в предсмертной агонии. Это продолжалось не больше пяти минут, затем послышалось хрипение и все стихло.