— Да? Жалко, — понурился Мишка. — Ну, ладно. Практику все равно нужно отбывать.

— Не горюй, — усмехнулся сварщик. — Раньше сядешь — раньше выйдешь!

— Угу, — не стал спорить с народной мудростью Мишка и, перешагнув через кучу арматуры, пошел вдоль автоматических касс хранения, что-то высматривая. Потом вернулся к друзьям и, посматривая по сторонам, о чем-то задумался.

— Ясно, — наконец пробормотал он и, кивнув Валерке и Кате, двинулся к метро.

Что ему стало «ясно», Мишка соглашался рассказать не ранее, чем попадет домой и выпьет на кухне вместе с друзьями чашку горячего чая.

— Слушай, я сейчас его убью! — грозно замахал руками в воздухе Валерка.

— Не надо, — прыснула Катя, — потому что если мы его сейчас убьем, так вообще никогда не узнаем, чего он там задумал.

— Ну, если ты и дома ничего не скажешь, — грозно насупил брови Валерка, — тогда держись!

ТАКТ 22 Провал лжегазетчика

Студию «Московский музыкальный сервис» Владимиру Геннадьевичу пришлось поискать. В отличие от группы «Усталый металл» и продюсера Малика Бакса, звукорежиссеры явно не любили привлекать к себе внимание. Студия располагалась в самом глухом углу Дома культуры, на третьем этаже. За дверью кто-то бренчал на гитаре и дурашливо подпевал себе козлетончи-ком. Владимир Геннадьевич нажал на кнопку звонка и представился. Его тут же впустили в небольшой уютный предбанник, провели направо и усадили на низенький диванчик. Звукорежиссер Алик, оторвавшись от нахальных монстров, как обычно осаждавших его компьютерного героя со всех сторон, повернулся к посетителю.

— Давайте вашу запись.

Владимир Геннадьевич в который раз за сегодняшний день вынул CD-плейер и наушники.

— Плейер не нужен, — отмахнулся Алик. — Компакт-диск только.

Лжегазетчик вынул компакт-диск. Алик некоторое время подержал его в руках, а потом обратился к своему напарнику:

— Паш, ткни его в проигрыватель.

Паша обменялся с Аликом взглядами и определил компакт-диск в CD-плейер. Плейер послушно слизнул диск, автоматически его просканировал и включил на воспроизведение.

Слушание музыки происходило в молчании. Лишь изредка Паша двигал какие-то рычажки на микшерном пульте и поглядывал на прибор, анализирующий звуковой сигнал. Когда песня закончилась, Алик вопросительно посмотрел на Владимира Геннадьевича.

— Видите ли, — в который раз стал тот пересказывать свою легенду, — я работаю в одной молодежной газете. Пару месяцев назад мы проводили музыкальный конкурс, получили много фонограмм, но жюри понравилась именно эта. Но, к сожалению, адрес, который был на упаковке бандероли, и письмо потерялись. И вот теперь ездим по студиям больше месяца и выясняем: может быть, кто-нибудь знает, кто и где это записывал.

Алик и Паша сразу заподозрили неладное. Во-первых, обо всех конкурсах, которые проводила газета, где якобы работал неизвестный посетитель, они знали. Не проводила газета «пару месяцев назад» никаких конкурсов! Да и песню не могло жюри слушать в минувший месяц. Ее авторам Алик лично выдавал микрофон несколько дней назад!

— Кто записывал, — Алик откинулся на спинку кресла и принялся напускать тумана, — это сказать трудно. Фирменная звукорежиссура — явление довольно редкое. Если бы тут на записи Майкл Джексон был бы или, скажем, «Пинк Флойд», тогда бы я мог предположить, что тут Куинси Джонс причастен или Фил Спектор. А так могу сказать только одно, — осторожно подбирал он слова, — записывали это явно не на студии, а дома.