Девушка сокрушенно вздохнула.

— Слава богу еще, что ваша машина так стара! Конечно, мой отец…

Энтони обиделся.

— Ну это… как сказать… Она только с виду кажется такой старой… Но…

— Не возражайте! — своенравно перебила его девушка. — Это устарелая модель. Вероятно, она вышла из мастерской … сто лет назад. Ведь это «бентли», не правда ли? У всех новых машин «бентли» совершенно другой кузов…

— Да, конечно, — с достоинством проговорил Энтони. — Я люблю старину, и у моей машины действительно старомодный кузов. Но он новый и был поставлен на совершенно новом шасси… Вам стоит лишь внимательно вглядеться в него. Покраска, например, совершенно свежая.

— Да, потому что вы сами недавно красили его, — быстро возразила девушка. — Конечно, краска еще свежая. Скажу вам даже, что машина выкрашена краской «бинко», которая рекламируется во всех спортивных журналах: «бинко высыхает через два часа».

Она дотронулась до кузова и с лукавой усмешкой добавила:

— Но обычно краска эта просыхает лишь через месяц… Признайтесь, ведь вы выкрасили свою старушку недели две назад? Не так ли?

Энтони дипломатично промолчал.

И девушка, мгновенно смягчившись, продолжала уже более дружеским тоном:

— Вы поступили очень благородно… Отец мой будет вам весьма признателен…

Вера Монсар снова огорченно взглянула на покореженный кузов «бентли».

— Может быть, его можно вытащить из канавы и отремонтировать? — робко спросила она.

Энтони развел руками и вздохнул.

— Я могу подвезти вас, — предложила Вера.

— Здесь есть где-нибудь поблизости телефон? — деловито осведомился Тони.

— Мы поедем к нам, — решила девушка. — Оттуда вы сможете позвонить по телефону… Кроме того, я хочу, Чтобы вы поговорили с моим отцом… Он, конечно, не захочет, чтобы вы несли убытки за свой благородный поступок.

Получив, наконец, долгожданное приглашение, молодой человек поблагодарил и уселся в «ройс» рядом со своей спутницей.

В свои девятнадцать лет Вера Монсар была очаровательным белокурым созданием с огромными серыми глазами. Несмотря на ангельскую внешность, в ней просыпался настоящий бесенок при каждом появлении любого претендента либо на ее руку, либо на руку ее отца. Выросшая полусиротой (Монсар рано овдовел), отца Вера боготворила; и к тому же, обладая трезвым взглядом на вещи и немалой деловой хваткой, была Джеральду Монсару дельной советчицей и преданным другом.

Вера любила быструю езду. При въезде в парк она сделала поворот на полном ходу, едва не врезалась в чугунные ворота и понеслась по широкой липовой аллее с бешеной скоростью. Энтони с облегчением вздохнул лишь тогда, когда они, наконец, остановились у роскошного белого дома.

Мистер Джеральд Монсар был плотный лысый мужчина с седыми усами и насупленными седыми бровями. Он молча выслушал рассказ дочери о том, как она едва не сделалась жертвой автомобильной катастрофы.

Когда девушка замолчала, Энтони нашел нужным присовокупить:

— Мисс Монсар ни в чем не виновата. К несчастью, я не слышал гудка. Я могу подтвердить, что она ехала с совершенно разумной скоростью… Виноват только я.

Энтони был большим знатоком людей, в особенности — богачей. Он долго изучал эту разновидность и понял, что они легко попадаются на удочку ухода от ответственности перед законом посредством своих бумажников: щедрость — одна из радостей богачей.