|
Она снова повернулась ко мне. — Знания, заключенные в der Erlking, могут представлять опасность, Дрезден, — сказала она. — Вам не обязательно отдавать книгу нам. Вы можете просто уничтожить ее здесь. Так даже лучше. Я прошу вас, ну пожалуйста. Мгновение-другое я молча смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого. — Я вас видел уже раз, — произнес я наконец. Они не пошевелились. — На маскараде у Бьянки. Вы были с ней на помосте, — по мере того, как я говорил, уверенность моя все крепла. Оба не открывали лиц, но что-то в их манере двигаться было мне хорошо знакомо. — Это вы тогда вручали Леанансидхе тот сувенирчик. — Возможно, — произнесла Кумори, чуть наклонив голову, что в лишний раз подтвердило мои догадки. — Вечер тогда пошел на редкость наперекосяк. Мне этот кошмар вот уже который год все снится. — И будет сниться еще не год, — кивнул Коул. — Много такого, что определило ход событий, произошло в тот вечер. И большая часть этого неведома тебе пока. — Блин-тарарам, — заметил я. — Пусть я чародей, но до сих пор меня тошнит от штучек типа "я знаю, а ты нет". Если честно, это бесит меня даже больше всего другого. Коул с Кумори переглянулись. — Дрезден, — обратилась ко мне Кумори. — Если вы хотите избавить себя и других от боли и страданий, уничтожьте книгу. — Это у вас работа такая? — поинтересовался я. — Разгуливать по белу свету и уничтожать тираж? — Их напечатали меньше тысячи, — подтвердила Кумори. — Время уничтожило большую их часть. За последний месяц мы разделались с остальными кроме этих двух, в Чикаго. — Зачем? — удивился я. Коул едва заметно пожал плечами. — Разве мало того, что последователи Кеммлера могут использовать эти знания во зло? — Вы что, на Совет работаете? — спросил я. — Разумеется, нет, — ответила Кумори из-под капюшона. — Ну-ну, — сказал я. — Сдается мне, если бы вы так заботились о предотвращении зла, вы работали бы с Советом, а не просто разыгрывали бы "451 по Фаренгейту". — А мне кажется, — отозвалась Кумори, — что если бы вы так верили в чистоту их помыслов, вы бы сами известили их о происходящем. Здрасьте-пожалуйста. Это выходил уже новый мотив: типа того, что Совет — бяка, а я белый и пушистый. Не знаю, к чему клонила Кумори, но грех был не разыграть эту партию дальше — посмотреть, что она еще такого скажет. — А кто сказал, что я не сделал этого? — Бессмысленно, — буркнул Коул. — Позволь, я скажу ему, — попросила Кумори. — Бессмысленно. — Нам это ничего не стоит, — настаивала она. — Будет стоить, если вы и дальше будете продолжать нести ахинею, — возразил я. — Я выставлю вам счет за трату моего времени. Она издала странный звук, который я определил как вздох. — Вы хотя бы поверите в то, что содержимое книги представляет собой угрозу? Гривейн, похоже, ценил свой экземпляр. Впрочем, я ведь не узнаю, что за гадость там, внутри, пока сам не прочитаю. — По соображениям целесообразности, допустим, что верю. — Но если знания, содержащиеся в книге, опасны, — сказал Коул, — что заставляет тебя полагать, будто Стражи Совета распорядятся им мудрее, чем последователи Кеммлера? — Только то, что пусть они и сборище вонючих зануд, они все же всегда стараются поступать правильно, — ответил я. |
