|
Ему скажут, что его хозяина здесь не было и его приезд не ожидается, и он уедет отсюда с пустыми руками. Но мои выводы были слишком поспешны. Ганимед обладал упорным характером, и теперь он это доказал. Узнав, что в Лаведане ничего не известно о маркизе де Барделисе, мой верный оруженосец объявил о намерении остаться здесь и подождать меня, так как, заверил он виконта, Лаведан был целью моего путешествия. – Моим первым желанием, – сказал Лаведан, когда позднее он пришел рассказать мне об этом, – было отправить его отсюда немедленно. Но, подумав хорошенько и вспомнив, насколько велика власть этого безобразного распутника Барделиса и благосклонность к нему короля, я решил, что разумнее будет предоставить кров этой возмутительной компании. Его управляющий – сморщенное, нахальное существо – говорит, что Барделис оставил их прошлой ночью недалеко от Мирепуа и поскакал сюда, приказав им следовать за ним. Странно, что у нас нет никаких известий о нем! Надеяться, что он упал в Гаронну и утонул, было бы слишком большой удачей. Я мысленно поздравил себя, поскольку злость, с которой он говорил обо мне, подтвердила правильность моего решения о принятии на себя роли Лесперона. Однако, вспомнив, что он и мой отец были хорошими друзьями, его отношение ко мне привело меня в замешательство. В чем была причина такой враждебности к сыну? Неужели только лишь благодаря моему положению при дворе я выглядел врагом в их глазах? – Вы знакомы с этим Барделисом? – я решил попытаться выяснить причину. – Я знал его отца, – ответил он хриплым голосом. – Честный, порядочный дворянин. – А сын, – робко спросил я, – он не обладает ни одним из этих достоинств? – Я не знаю, какие достоинства могут быть у этого человека, его пороки известны всему миру. Он распутник, игрок, повеса и мот. Говорят, он один из фаворитов короля и благодаря своим чудовищным выходкам завоевал титул «Великолепный». – Он издал короткий смешок. – Достойный слуга для такого хозяина, как Людовик Справедливый! – Господин виконт, – сказал я, воодушевленный своей собственной защитой, – клянусь, вы несправедливы к нему. Он экстравагантен, но ведь он богат; он – распутник, но ведь он же молод; он – игрок, но честен до щепетильности в игре. Поверьте мне, сударь, я немного знаю Марселя Барделиса, и его пороки не настолько ужасны, как их изображают, а в его пользу можно, я думаю, сказать то же самое, что вы только что сказали об его отце – он честный, порядочный дворянин. – А этот постыдный случай с герцогиней Бургундской? – спросил он, как бы задавая вопрос, на который не может быть ответа. – Mon dieunote 25! – вскричал я. – Неужели мир никогда не забудет об этом опрометчивом поступке? Это была ошибка молодости, которую, несомненно, сильно преувеличивают. Какое то время виконт удивленно смотрел на меня. – Господин де Лесперон, – наконец заговорил он, – я вижу, вы очень высоко цените этого Барделиса. В вашем лице он имеет верного сторонника и надежного защитника. Но меня вы не сможете убедить. – Он грустно покачал головой. – Даже если бы я не думал о нем так, как я только что говорил, а считал бы его образцом добродетели, все равно я не потерплю его присутствия здесь. – Но почему, господин виконт? – Потому что я знаю, зачем он едет в Лаведан. Он едет добиваться руки моей дочери. Если бы он бросил мне в постель бомбу, эффект был бы меньший. – Вы удивлены, а? – он горько засмеялся. |
