Натаниэль прижал ее к себе – грубое полотно его рубашки царапало ее нежную кожу. И тут он поцеловал ее. Поцелуй был жестким и властным, его язык глубоко проник в ее рот. Графиня, обессилев, откинула голову назад, изогнулась под его руками, как ива на ветру.

Не прерывая поцелуя, Прайд опустил девушку на пол. Ее кожа обрела необычайную чувствительность, каждая клеточка ее тела жаждала его прикосновений.

Но вот поцелуй закончился. Встав на колени возле Габриэль, Прайд стал ласкать ее груди, соски.

Глаза их встретились, и впервые за эту ночь Натаниэль улыбнулся. Он расстегнул свой пояс, и его восставшая плоть вырвалась наружу.

– Подойди поближе, – прошептала Габриэль, протягивая к нему руки.

Прайд слегка приподнял Габриэль, и она стала губами и языком ласкать его. Натаниэль закинул голову назад, ему не удалось сдержать стонов удовольствия.

Казалось, время остановилось. Они ласкали, обнимали, целовали друг друга, и, когда эта сладкая пытка стала невыносимой, он вошел в нее. Габриэль обвилась своим телом вокруг него, стараясь прижаться к Натаниэлю как можно сильнее.

Но Прайд не спешил. Медленными, очень медленными движениями он входил в нее все глубже и глубже. Он смотрел на графиню – в его глазах опять появился хищный огонь, на губах заиграла легкая усмешка победителя.

Габриэль замерла. Она не могла больше терпеть, и, когда Прайд понял, что возбуждение ее достигло апогея, его движения стали быстрыми и резкими.

Их тела слились воедино, в единый ритм бешеной любовной пляски. И когда его плоть взорвалась в ее лоне обжигающим огнем, они вместе закричали, празднуя победу любви.

– О Господи! – спустя вечность выдохнул Прайд. Его дыхание все еще было прерывистым. – Что это было?

– La petite mort.

Габриэль, едва могла говорить. Натаниэль слабо улыбнулся:

– Французский язык очень точен.

Он откатился в сторону, лег на живот и уткнул лоб в сложенные руки. Сердце его понемногу успокаивалось, дыхание замедлялось.

Габриэль с трудом приподнялась и села, мигая, глядя на залитый лунным светом сеновал. Ее разорванная сорочка лежала на куче соломы.

– Похоже, мне придется бежать через двор нагишом. Зачем ты это сделал?

– Бог его знает, – ответил Прайд, садясь рядом с ней. – В тебе есть что-то дьявольское.

Натаниэль взял ее плащ и бережно закутал девушку. Ее кожа была влажной.

– Ты простудишься, – сказал он.

– Сомневаюсь, – улыбаясь, ответила она, но потом поежилась. – Впрочем, сейчас только март.

– Мне всегда казалось, что я здравомыслящий человек, – заговорил Прайд. – А теперь у меня такое чувство, словно я направляюсь в Бедлам. Вставай.

Натаниэль помог ей встать и взял ее лицо ладонями.

– И ведет меня за собой распутная разбойница! – продолжал он. – Черт, что же мне делать с тобой, Габриэль?

– Похоже, в эту ночь ты сделал все, что мог, – ехидно заметила она. – Ты поборол меня, связал, заткнул рот, а затем доставил невероятное удовольствие. Чего же еще ты хочешь?

Натаниэль насмешливо усмехнулся:

– Ты невыносимая женщина, простому смертному с тобой не совладать. А теперь ступай в свою теплую спальню.

Прайд запахнул полы у нее на груди.

– Иди отсюда, быстро!

С этими словами он подтолкнул графиню к лестнице.

– Я надеялась, ты будешь повежливей, – проворчала Габриэль, повинуясь его руке. – Правда, не представляю себе, как бы у тебя это получилось – в эту ночь ты превзошел себя в своей грубости.

Графиня ступила на приставленную к люку лестницу, усмехнулась и стала медленно спускаться.